Александр Каневский - Полное собрание впечатлений

– А после Указа?

– Стали в другую сторону перегибать, вплоть до вопиющей глупости. Креплёные вина отправляли на биологический корм скоту, пытались даже марочные туда же. Лошади стали пить, как люди. За что скотину спаивать? Она-то не виновата, что умное дело дуракам поручено. Стали выкорчёвывать технические сорта винограда: мол, вместо них посадим столовые. Это же дикость и невежество! У нас в Молдавии любой пионер знает: хочешь столовый сорт, привей его к техническому – через два года начнет плодоносить. А если заново сажать – только через пять-шесть лет… В наших Криковских подвалах дегустацию коллекционных вин прекратили. Даже дубовый дегустационный стол, сделанный по спецзаказу, на куски разобрали. А на дверь повесили такой огромный замок, что дверь чуть не отвалилась…

Увидев, что он разволновался, даже полез в карман за валидолом, я попытался прервать разговор, но Леонида Ивановича уже было не остановить:

– …Нельзя так, нельзя! Если бы был верующим, сказал: великий грех!.. Виноделие-древнейшая отрасль производства. Молдавия всегда славилась своими виноделами, от прадедов к правнукам переходили секреты мастерства. Потомственный винодел – как потомственный краснодеревщик, мастер высочайшего класса. Эти люди – государственное достояние. Прервёшь цепочку – потеряешь уровень. А ведь стали уходить из отрасли, не могли видеть этого надругательства. Ещё бы пару лет такого «усердия» – разбазарили бы всех специалистов.

– А как сейчас?

– К счастью, маятник, наконец, остановился. Перестали выкорчевывать виноград, скотина отвыкает от выпивки, даже дубовый стол в дегустационном зале опять собрали и пускают туда важных гостей и иностранных туристов. Слава Богу, наше винохранилище уже не закроют, а то ведь были и такие намерения. Наконец-то, до многих дошло: вино не виновато, что люди не знают меры. Оно для радости, а не для горя. Надо проводить акции с народом, а не с вином. Разве, чтоб отучить обжору переедать, уничтожают весь хлеб и мясо?!.

Слушая его, даже у меня сердце разболелось. «Принцип маятника». Сколько глупостей, сколько вреда скрыто за этой, увы, точной формулировкой!.. Кукуруза, верноподданно посеянная чуть ли ни на вечной мерзлоте; липовые отчеты о «догонянии Америки», показательные планы, которые ничего не показывали, кроме «показухи»…

Я, как и Леонид Иванович Голембовский, атеист, но как часто хочется поднять глаза к небу и воскликнуть: «Господи! Спаси нас от неистребимого племени старателно-верноподанных идиотов!»…

…Мы проходим через соседнее хозяйство, цех шампанских вин.

– Портится погода, – бросает Леонид Иванович.

– Где? – не понимаю я.

– Наверху. Вот мой барометр. – Он указывает на бутылку шампанского. – Когда наверху солнечно, вино прозрачно, когда пасмурно – мутнеет.

…Подземный барометр не обманул. Воспользовавшись моим отсутствием, Лето опять удрало. Погода переменилась.

– Лето достать теперь можно только в Одессе, – изрёк мой сосед по гостинице.

И я поехал в Одессу.

От Кишинёва до Одессы – недалеко. Через два часа близость к морю уже ощущалась: шланги на бензоколонках были завязаны морскими узлами. Начался пригород. Я притормозил у телефонной будки, чтобы позвонить в гостиницу.

– Прошу вас! – галантно придержал дверь маленький старичок.

Хищник-автомат сразу проглотил мою двухкопеечную монету, но соединения не дал.

– А у меня целых три монеты сожрал! – охотно сообщил старичок.

Я возмутился.

– Почему же вы мне не сказали, что он неисправен?

Старичок весело засмеялся:

– Могу я за свои пропавшие шесть копеек посмотреть, как у вас пропадают две?

И я понял, что это уже Одесса.

Но Лето покинуло город, было сыро и ветрено, ветер срывал с прохожих скальпы. Из-за каждой тучи на зазевавшегося пешехода набрасывался насморк. Дымились чугунные урны – крематории опавших листьев. Наступило то межсезонное время, когда зимние шапки уже исчезли, а плавки ещё не завезли.

Я высунулся из окна машины и спросил у прохожих, как проехать к гостинице.

– Слушайте сюда! – К машине ринулся старичок с авоськой. – Езжайте направо, до третьего перекрёстка, потом…

– Он вас чем-то обидел? – перебила старичка вопросом пышная дама, указывая на меня.

– Нет, что вы!

– Зачем же вы ему мстите?.. Зачем даёте самый неудобный маршрут? – Она уперлась бюстом в машину. – Молодой человек, вам надо как раз наоборот: поверните налево…

– Эй, друг! – подскочил какой-то морячок. – Забудь все, что тебе сказали, – езжай прямо и прямо…

– Ему надо только направо, – запротестовал старичок.

– Направо ему надо будет, если он решит грабить банк!..

Спор разгорался. На меня уже никто не обращал внимания. Я тихонько отъехал и оглянулся: толпа на тротуаре увеличивалась – мой вопрос вызвал эмоциональный взрыв всего квартала.

Удивительный город Одесса! Здесь улыбаются даже памятники, а остротами здесь обмениваются, как сигаретами. Сюда, как в Клондайк за золотом, приезжают добывать юмор. Причём его не приходится собирать по крупицам – прямо на улицах спотыкаешься о самородки.

Зайдя в парикмахерскую подстричься, я услышал, как мастер спросил у сидящего в кресле клиента:

– Вас подушить?

Тот мгновенно отреагировал:

– Духами или руками?

Здесь даже дети – это не просто дети, это одесские дети. Вспоминаю сценку подсмотренную в одном из дворов. Две девочки лепили песочные бабки. Потом старшая предложила младшей:

– Давай играть в телевизор.

– Давай, – охотно согласилась та. – Я буду телевизор, ты меня включай, а я стану дергаться.

Она вытянула руки по швам и замерла в ожидании. Старшая приблизилась к ней и сзади крутанула пальцами, прищёлкнув. Младшая продолжала стоять без движения.

– Я уже включила, – сообщила старшая, – почему ты не дергаешься?

– Я нагреваюсь.

Медициной установлено, что у каждого одессита в крови наряду с гемоглобином содержится большой процент юмора. Поэтому весёлый праздник «Юморина» мог родиться только в Одессе!

В Одессе говорят: талант, как деньги: если есть – так есть, если нет – так нет.

Талант одесской команды КВН образца 70-х годов был общепризнан. По чьему-то указанию «сверху» кавээновский экран погас. Но команда оставалась. Был опыт, накопленный во время весёлых баталий, ещё не распался сложившийся авторский коллектив, а капитаны Валерий Хаит и Юрий Макаров были переполнены взрывной, искромётной энергией. Тогда и возникла идея создать Праздник Веселья, приуроченный к первому апреля – Дню Смеха и дню рождения Николая Васильевича Гоголя.

Инициаторами стали оба капитана, авторская группа во главе с журналистом Семёном Лившиным, режиссер Олег Сташкевич и художник Аркадий Цыкун. (Он и придумал ставшую впоследствии популярной эмблему «Веселого морячка».)