Кунави Писатель - Тропа, которую проложил я. Как найти лучшую работу на свете и почувствовать себя дома за тридевять земель

Вернулись домой голодные. Начали готовить. И как назло, именно в этот момент в школе закончился газ – снова Инес забыла пополнить запасы. Газ в школу подается из двух больших баллонов, установленных на улице в металлической будке. Пытались сварить картошку на печке. Почти получилось. Ели салат с холодной, наполовину сваренной картошкой. Не жизнь, а выживание! Как в Заонежье.

10 апреля

Как только выглядывает солнце, сразу можно надевать футболку и шорты. Начали разбирать печку для пиццы во дворе. Объясню, почему разбирать, а не строить. Построили ее в прошлом году Хуан, Иоанна, Инес и Джо Джо – президент нашей волонтерской организации в регионе Венето, на зиму накрыли полиэтиленом; его сорвало, печь намокла; камни, которыми обложена печь, смешались с глиной, а кое-где она и вовсе обвалилась; печь пришла в негодность. Теперь нам нужно ее разобрать: отделить камни от глины, а затем заново построить. Работы непочатый край! И так как солнечных дней пока мало – больше дождливых, то и продвигается дело медленно.

Правило «ломать – не строить» в данном случае не работает. Процесс трудоемкий. Камни от глины отделяем следующим образом: отламываем от печи кусок; измельчаем его руками до тех пор, пока глина не станет похожа на землю; опускаем в большой чан с водой, мешаем половником. Легкие пористые камни всплывают сами; глину, которая оседает на дне, поднимаем тем же половником и перекладываем в пустую кастрюлю – из этой глины можно будет потом строить новую печь. Камни высыпаем на брезент для просушки. Ими в конце нужно будет обложить печь – теплоизоляционный слой, без которого ничего не будет работать. И так раз за разом…

Вода в чане по цвету точь-в-точь как кофе с молоком, а камни в ней – как шоколадные шарики. Так и хочется зачерпнуть. Руки после глины мягкие, как у ребенка. Никогда не понимал людей, которые мажутся глиной на курортах. Теперь понимаю.

– Как по-итальянски будет «гончар» – тот, кто работает с глиной, делает изделия из керамики? – спрашиваю Хесуса.

– По-итальянски не знаю, по-испански «альфареро», «керамика» так и будет…

– Красивое слово. Девичья фамилия моей бабушки по линии отца – Гончарова, что означает «гончар», – добавляю я. – Первый раз в жизни работал с глиной. Всегда хотел попробовать!

– Иван, тебе какие девушки нравятся: блондинки или брюнетки? – переводит Диона на другую тему.

– Да любые. И те и те, если красивые и умные. Но больше всего я люблю рыженьких. И если буду когда-нибудь жениться, то только на рыжей.

– Рыженькие?..

– Да. Есть в них что-то особенное, чего нет у блондинок и брюнеток. Знаете, в России есть выражение, может быть и у вас в Испании и Греции: «Из двух зол всегда выбирают меньшее». Перефразирую: «Из двух я всегда выбираю что-то третье».

– Ничего… Мы найдем тебе рыжую девушку, может быть, даже итальянку, красивую и, главное, умную. Устроим тебе с ней свидание в библиотеке. Будете говорить о книжках, – смеется Эла.

Это они о моей медлительности в отношениях с женщинами (в сравнении с Хесусом, так ведь за ним никто не угонится!). Кто о чем, а мне на ум пришла глава из Бердяева – «Господин, невольник и свободный». Название говорящее.

Место для печки в прошлом году выбрали удачное – прямо напротив Валлаццы. Сразу, как только начали разбирать печь, я заметил, что она похожа на гору – такая же куполообразная. Установлена печь на четырех толстых бревнах. Потом по три длинных и тонких бревна с каждой стороны. Затем ряд таких же бревен, уложенных перпендикулярно, – некое основание. Дальше кирпичная пористая «прослойка». И непосредственно сама печь. Дно, предназначенное для готовки, выложено красными плитами. «Фундамент» разбирать не будем. Он и так отлично сохранился. Речь идет только о куполе. Печь разогревается до трехсот градусов. Готовится пицца, как правило, вечером. Для этого есть причина. Когда она чуть остынет, в ней можно готовить хлеб. И даже утром она все еще теплая и в ней можно, например, разогреть завтрак. Не могу дождаться, когда мы ее опробуем!

Вспоминая жизнь в Санкт-Петербурге, поймал себя на мысли, что в обычной жизни мы живем в городах и время от времени нас тянет выехать на природу. Так я и делал: за пять лет в Петербурге побывал почти везде, куда только можно добраться на общественном транспорте. Жителям Северной Столицы в этом плане повезло. Стоит немного отъехать от города – и начинаются такие благодатные места, откуда возвращаться не хочется: Финский залив, Ладога и Онего, Вуокса, тысячи маленьких лесных озер с чистой водой, бухты и песчаные пляжи и бескрайние-бескрайние дремучие леса…

Тут все наоборот: я живу на природе и делаю вылазки в город. Скажу как есть: в цивилизацию тянет. Парадокс! Странная штука путешествия! Когда путешествуешь быстро, без продолжительных остановок, хочется задержаться подольше в каком-нибудь месте, получше его изучить. Когда живешь где-то на одном месте, как я в Ламоне, ощущение путешествия пропадает. Хочется в дорогу. Но после месяца в Ламоне и поездок в Падую и Неаполь я понял, что в дорогу мне хочется не чаще, чем несколько раз в месяц. А потом обратно в Ламон. Многие приходят к пониманию того, что хотят жить в деревне, уже в зрелом возрасте, так сказать, выполнив свою миссию в городе. Мне нет и тридцати, а моя картина мира уже перевернулась.

Также подумал вот о чем… Город по сути – это ведь одни здания: из бетона, кирпича и стекла… Земля под асфальтом и гранитными мостовыми. Воздух пропитан выхлопными газами. За домами не всегда увидишь, как встает и садится солнце. А что-то, что напоминает о природе: парки, сады и скверы, реки и речушки, озера и пруды – лишь оазисы в этом безжизненном пространстве. Город, как черная дыра, съедает пространство и время. За городом нет ничего. Потому что там, где заканчивается один, начинается другой.

Здесь, в горах, все наоборот: все вокруг зеленое, свежий воздух, солнце и луна… А каменные дома – лишь точки на этом огромном живом пространстве. Асфальтовые дороги – лишь змейки, ползущие по горам. Перестань ухаживать за дорогами и деревнями – и природа поглотит их в считанные, по масштабам Вселенной, мгновения. Живя в деревне, хорошо ощущаешь, насколько ты маленький, а вокруг тебя огромный мир: горы, леса, долины, а где-то равнины, пустыни, моря…

Кстати, о море. К своему удивлению, совершенно не чувствую нехватки моря, о которой писал во вступлении к книге. Море заменили горы. Здесь я понял, что горы – это тоже море – воздушное. Вернее, бескрайний океан.

11 апреля

Совершили небольшое турне (или лучше будет сказать по-итальянски – «джиро») по местным школам. Раздавали флаерсы, чтобы привлечь родителей и детей на будущие мероприятия, которые планировали весь март. Всю дизайнерскую работу сделала Эла. По образованию она биолог, кроме того, хорошо рисует. Нарисовала эмблему нашей школы в Доломитах в виде силуэта Тре Чиме ди Лаворедо (Три вершины Лаворедо), или «трех зубцов», как их еще называют, – группы из трех гор, по форме напоминающих три зуба. И надпись: «ЧЕА Доломити». ЧЕА – это «Чентро ди Эдукационе Амбьентале» («Центр экологического образования»). Таково официальное название нашей школы. За день посетили четыре города: Монтебеллуну, Корнуду, Асоло и Кастельфранко-Венето, который вам уже знаком по истории с сумкой.