Олеся Рябцева - Без дураков. Лучшие из людей. Эхо Москвы

С. КОРЗУН:Вы упоминали об Анне Владимировне Дмитриевой. Давайте ее послушаем, чуть-чуть, кусочек.

[ЗАПИСЬ] А. ДМИТРИЕВА:Я думаю, что ей не повезло, потому что я очень рано закончила свою тренерскую работу. Потому что я больше сделала, чтоб довести ее до самых настоящих вершин. С моей точки зрения она была очень талантливой, она была мне предана, но делала все хорошо, только когда я от нее это просила. А как только я перестала просить, и у нее появился гораздо более опытный тренер. Я ее отдала к своему бывшему тренеру Нине Сергеевне Тепляковой, – она стала жить своей жизнью. А в спорте это невозможно.

Е. ХАНГА:Ой, у меня сейчас слезы польются.

С. КОРЗУН:Ага, вот почему успеха в теннисе не достигли. И мама теннисом занималась.

Е. ХАНГА:Понимаете, вот Анна Владимировна, она для меня была настолько всем, что я, начиная с первого класса, на всех дневниках писала «А. В.» – Анна Владимировна. Я ее, вот если скажу, боготворила, это все равно не будет тем словом. Это может быть только между тренером и учеником. Я даже сама не совсем понимала, как так могло получиться. Действительно Нина Сергеевна Теплякова очень опытный тренер была. Но мне настолько стал неинтересен теннис. Я уже играла так как-то уже…

С. КОРЗУН:Вот после Анны Владимировны?

Е. ХАНГА:Да, после Анны Владимировны уже все. Это было бессмысленно, я была обречена. Потому что если бы Анна Владимировна мне говорила: прыгни до Луны, я бы прыгнула легко. А играть, потому что надо, потому что надо выиграть это или то. Я сейчас не буду обсуждать, что мне там таланта не хватило. Ведь можно и без таланта, только на энтузиазме что-то сделать. Но мне кажется, что если бы Анна Владимировна была бы моим тренером, я могла бы абсолютно все сделать. И я помню, я включала телевизор. Она же ушла из тенниса в телеведущие. И я просто не могла заснуть в те дни, когда ее не было. Она была для меня просто счастьем.

Татьяна родилась 3 мая 1951 года в Ленинграде, в семье профессора физики. После окончания школы поступила в Ленинградский университет на отделение классической филологии, который окончила в 1974 году. Тогда же переезжает в Москву. В 1983 году написала первый рассказ под названием «На золотом крыльце сидели…», опубликованный в журнале «Аврора».

В 1990 году писательница уезжает в США, где ведет преподавательскую деятельность.

В 1991 году начинает журналистскую деятельность. В 2000 году писательница публикует свой первый роман «Кысь». В 2002 писательница также впервые появляется на телевидении, в телевизионной передаче «Основной инстинкт». Передача получает признание телекритиков и в 2003 году Татьяна Толстая получает премию «ТЭФИ», в категории «Лучшее ток-шоу».

Имеет двух детей: Артемий Лебедев и Алексей Лебедев.

С. КОРЗУН:Короткая анкета. Ну, любимый цвет и прочее спрашивать не буду. Так спрошу, подразумеваю короткий ответ. Злоязычны? На самом деле?

Т. ТОЛСТАЯ:Да.

С. КОРЗУН:Злопамятны?

Т. ТОЛСТАЯ:Да.

С. КОРЗУН:Суеверны?

Т. ТОЛСТАЯ:Да

С. КОРЗУН:Азартны?

Т. ТОЛСТАЯ:Нет.

С. КОРЗУН:Домовиты?

Т. ТОЛСТАЯ:Да.

С. КОРЗУН:К себе требовательны?

Т. ТОЛСТАЯ:Очень.

С. КОРЗУН:Сентиментальны?

Т. ТОЛСТАЯ:Нет, пожалуй.

С. КОРЗУН:Людей любите?

Т. ТОЛСТАЯ:Да.

С. КОРЗУН:А животных?

Т. ТОЛСТАЯ:Да.

С. КОРЗУН:А кого больше?

Т. ТОЛСТАЯ:Котов или собак, вы имеете в виду?

С. КОРЗУН:Нет, людей или животных? По сентиментальности.

Т. ТОЛСТАЯ:Я думала подразделения животных. Ну, это совсем разные виды любви. В общем, людей, конечно, потому что о них все время думаешь и за них испытываешь ответственность. У меня с любовью в этом смысле взаимоотношения такие. Я к ним привязываюсь и несу ответственность.

С. КОРЗУН:Котов или собак, если уж об этом речь зашла?

Т. ТОЛСТАЯ:У нас дома были собаки всегда. У моих родителей. А так я всегда мечтала иметь большого, очень жирного кота. Очень хотела. Но невозможно, потому что я езжу, а кот требует постоянного присмотра.

С. КОРЗУН:И дома никто не остается? Не с кем оставить кота бывает?

Т. ТОЛСТАЯ:Так бывает. Да. Не остается и невозможно совершенно.

С. КОРЗУН:То есть вы ответственны за тех, кого приручаете?

Т. ТОЛСТАЯ:Безусловно. Ну, что Вы, конечно. Не продам кота за бутылку водки, нет.

С. КОРЗУН:В родственниках давайте чуть-чуть, может быть, разберемся. Сестра Наталия Толстая, писатель скандинавист, преподаватель в Питере.

Т. ТОЛСТАЯ:Отдельно писатель, отдельно скандинавист.

С. КОРЗУН:Писали вместе что-то?

Т. ТОЛСТАЯ:Нет, мы вместе ничего не писали. Мы издавали вместе под одной обложкой.

С. КОРЗУН:А под одной обложкой просто. То есть «Сестры» и что там еще было?

Т. ТОЛСТАЯ:«Двое». «Сестры» – это просто старое издание. Это практически то же самое, только «Двое» дополнены. А дело в том, что я в начале 90-х годов жила за границей, а она жила здесь. И мы с ней писали параллельно разные вещи. Никак не сообщаясь. А потом как-то посмотрели и увидели, что мы описываем одну и ту же эпоху в разных жанрах. Я писала в основном статьи такие полужурналистские, а она писала прозу. И наш круг интересов очень схож. Мы решили соединить это под одной обложкой, потому что нас очень многое связывает. И в то же время разделяет.

С. КОРЗУН:Конкуренция существует на уровне литературы?

Т. ТОЛСТАЯ:Нет.

С. КОРЗУН:Совсем нет никакой? Вообще с сестрой дружны были? Она старшая ваша сестра, да?

Т. ТОЛСТАЯ:Да, я очень с ней дружна.

С. КОРЗУН:Не ссорились в детстве никогда?

Т. ТОЛСТАЯ:Она старше. Не получается ссориться.

С. КОРЗУН:Из ваших двух самых известных дедов Алексея Толстого и Михаила Лозинского – к кому ближе по духу?

Вообще как вот в вашей семье какая-то конкуренция между ними или воспоминания?

Т. ТОЛСТАЯ:Нет, ну, я не застала Алексея Николаевича, он умер в 1945 году. Михаил Леонидович, соответственно, десятилетием позже. Ну, я их не помню. То есть я и Михаила Леонидовича не помню в этом смысле. Они совсем разные, как я их понимаю. Совсем разные семьи, совсем разные приоритеты, характеры, установки. Тут есть такая вещь, как генетика. Вот мне генетически гораздо ближе Алексей Николаевич. И я его понимаю. Я его изнутри знаю. Я знаю, как он писал. Я открываю его текст, и я вижу, что он делал. Вижу, как он водил рукой, не важно пером или машинкой. Я это понимаю.