Валерий Шамбаров - Русь: дорога из глубин тысячелетий

С Крита пеласги переселились в Палестину, захватив часть территории на берегах Средиземного моря – и столкнулись с другими завоевателями, также осваивавшими в это время древний Ханаан, с евреями. Именно выходцы с Крита явились библейскими филистимлянами (в еврейском языке пеласги – «пелиштим», от которых, кстати, Палестина и получила свое название). Заселенное ими побережье называлось у иудеев «критским югом» (1-я Кн. Царств; 30, 14; Иезекииль, 25, 16). А самих филистимлян евреи именовали «остаток острова Кафтора» – Крита (Иеремия, 47,4). Археологические раскопки в этом регионе обнаружили полную идентичность находок с культурой погибшей Минойской цивилизации.

Расселялись пеласги и в других направлениях. Следы их колоний, относящиеся к этому же времени, обнаружены на Сицилии. Они обосновались и на Сардинии. Здесь обнаружены медные слитки (деньги) со знаками минойского письма, относящиеся ко временам, когда цивилизации Крита уже не существовало, к XIV–XI вв. до н. э. Как уже отмечалось, коренное население Сардинии было людоедами, поэтому пришельцы строили для себя укрепленные башни-нураги и жили в них, пока не удалось очистить остров от опасных соседей. Часть выходцы с Крита перебралась и в Ливию, создав высокую цивилизацию Феццана. Появились пеласги и в Италии, заселив ее среднюю и северную часть. Плутарх даже рассматривал их в качестве основателей Рима. В Италию, Африку и на Сардинию перетекали не только беженцы с Крита. После разрушения минойской метрополии другие города и острова, населенные пеласгами, оказались беззащитными перед соседями. Требовалось или покоряться им или эмигрировать.

А на места, которые они оставляли, устремились другие народы. Причем образовалось два встречных потока. С запада их заселяли ахейцы, а с востока – финикийцы. На Крите они смешались, этому соответствует миф о Зевсе и финикиянке Европе, давших начало здешней династии. Финикийцы попытались зацепиться и в самой Греции. Легенда рассказывает о финикийце Кадме, который высадился с отрядом в Беотии, основал Фивы и какое-то время правил там, хотя потом был изгнан. Это подтверждается археологическими раскопками Фив. В развалинах древней Кадмеи, в слое, относимом к XV–XIV вв. до н. э. обнаружены образцы финикийской клинописи.

На несколько столетий господствующую роль в Средиземноморье вместо минойцев перехватили ахейцы. На Крите они попытались скопировать былую державу пеласгов. Совершали морские набеги, облагали различные народы данью. Но достичь прежнего величия не смогли. Из всех городов Крита был восстановлен только Кносс, да и то не полностью. Во дворце минойских царей отреставрировали и приспособили для жилья лишь часть огромного здания. А потом последовала расплата за те же набеги. Греческие предания рассказывают, как Тесей, спасшийся от критского царя, вернулся с эскадрой и нанес удар. А раскопки показывают следы штурма и разрушения Кносса.

В материковой Греции ахейская культура достигла куда более значительных высот. Здесь возникла Микенская цивилизация, ничуть не похожая на Минойскую, но тоже очень сильная и развитая. Это была цивилизация воинов. Не зря в космогонических представлениях греков она запечатлелась как «поколение героев». Историки насчитали около 400 ахейских городов – и это только те, которые до настоящего времени обнаружены археологами. Самыми крупными и богатыми были Микены, Иолк, Орхамен, Гла, Фивы, Афины, Тиринф, Пилос. Возводились циклопические крепостные сооружения, дворцы царей, значительных успехов достигло ремесленное производство, особенно изготовление изделий из бронзы – оружия, доспехов, предметов быта.

Существовала своя письменность, имевшая слоговый характер. В отличие от минойской, ее удалось расшифровать. Ахейцы вели обширную международную торговлю. Выявлено, что они поддерживали регулярные морские связи с Сирией, Египтом, Финикией, Кипром, Сицилией, Италией. А по сухопутным дорогам шла интенсивная торговля с северобалканскими странами, Иллирией и Моравией. Миф о том, как Язон плавал в Колхиду за золотым руном, останавливался на Дунае, тоже возник на реальной почве. Ахейцы действительно бывали в Черном море, клад их изделий найден в устье Днестра.

Но эта цивилизация была крайне жестокой. Ахейцы вовсю пиратствовали на морях, купцы и разбойники часто выступали в одном лице. Постоянно воевали с другими народами, сводили счеты друг с другом. Практиковались и человеческие жертвоприношения. Сохранились надписи с упоминанием рабов и рабынь, которых знатные ахейцы передавали храмам для заклания. А чтобы вымолить победу над врагом, убивали девушку. По средиземноморской традиции, пол жертвы должен был совпадать с полом божества, которому она преподносится. Отсюда видно, что во II тысячелетии до н. э. роль главных воительниц отводилась женщинам-богиням наподобие Афины, Артемиды и др. Боги-мужчины отобрали у них воинские функции уже позже. А ублажали богинь кровью. Этот обычай отразился во многих легендах. Перед сражением Демофонт приносит в жертву Макарию, Эрехтей – Хтонию, мессенцы – деву из рода Кресфонта, этолийцы – Каллирою, Ойней – деву по жребию, перед началом Троянской войны режут Ифигению, а после победы – Поликсену. И обреченные относились к такой участи с полным пониманием. Как повествуют сюжеты греческих трагедий, избранницы сами восходили к алтарю, сами обнажали грудь, подставляя ее под нож. А Елена Спартанская, тоже определенная в жертву, спаслась только тем, что Тесей похитил ее. Она со всей ответственностью готовилась умереть и бежать не намеревалась.

Впрочем, страшные ритуалы объяснялись не только нравами ахейцев. Жестокой была сама эпоха Древнего мира. Угодить богам человеческими жизнями или отблагодарить их таким способом считалось вполне естественным во многих развитых цивилизациях. В предшествующей главе мы рассказали о роскошной и утонченной Минойской культуре. Но изящные критские дамы-жрицы участвовали и в обрядах, весьма далеких от изящества. В храме Кносса недавно обнаружено подземелье со множеством сосудов, заполненных расчлененными человеческими скелетами, в основном детскими. На костях явно видны зарубки – их убивали священной секирой-лабрисом. У древних индусов существовала градация жертв: козел, баран, бык, конь, высшая – человек. Сцена жертвоприношения показана и на фреске этрусков, где нескольким пленникам или рабам перерезают глотки.

А в семитских культурах Ближнего Востока – сирийской, финикийской, еврейской, очень широко были распространены жертвоприношения собственных детей. Они зафиксированы в греческих, римских, иудейских источниках, неоднократно упоминаются в Ветхом Завете (напр. 3-я Кн. Царств, 16, 34; 4-я Кн. Царств, 17, 17; 17, 31; Иезекииль, 16, 20–21;) – «и устроили высоты Тофета в долине сыновей Еномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей в огне» (Иеремия, 7, 31). Такие ритуалы подтверждены и археологическими данными – жертвенник-тофет с остатками золы и детских костей обнаружен при раскопках карфагенской колонии Мотия на Сицилии. Но это считалось вполне нормальным, тофеты одновременно играли роль культурных центров, так сказать мест «народных гуляний» и празднеств.