Александр Давыдов - Непреходящая история

Сотни, а то и тысячи добровольцев были мобилизованы на борьбу за русское дело, за русское государство. Теперь белый рыцарь Стрелков зовет их обратно, а русские государства странным образом привержены советской символике и проявляют нетерпимость к национализму в любом его виде.

Такого рода мобилизация происходит не только здесь. Красиво обернутые идеологемы мобилизуют людей в самых разных областях жизни и ведут этих людей: но к результатам, обратным тем, что проявлены в идеологеме. Будущее незавидно: мобилизовать будут, возможно, на еще более страшные дела, чем раскручивание братоубийственной войны до степени, надежно отбивающей все возможности России к работе в Украине. Потому видится необходимым анализ такого явления, как красиво обернутые идеологемы.

И прежде всего здесь необходимо отметить, что эти интеллектуальные конструкты мобилизуют не социальные группы, взятые как целое (что свойственно идеологии, оформляющей групповую идентичность). Эти конструкты мобилизуют определенные категории представителей референтных социальных групп, и эти категории определяются некоторыми маркерами идентичности, свойственными членам референтных групп. При этом мобилизация производится с достаточно определенной штабом цели, и категории мобилизуемых оформляются достаточно четко. Также интересно, что при мобилизации используются элементы риторики, куски идеологий, и такое использование облегчается неорганичностью и излишней абстрактностью собственно «материнских» идеологий, от которых откалываются куски, требующие снести на свалку истории «бывшую Украину», а по факту заставляющие своих носителей сносить на свалку истории имперские возможности России – те самые, ради осуществления которых распропагандированные бойцы и отдают свои жизни.

Здесь мы сталкиваемся с необходимостью нахождения новых слов, обозначающих это относительно новое дискурсивное явление. Да, мы живем под Луной – но время концептуализации понятия наступает подчас сильно позже рождения означаемого, понятием очерчиваемого.

Видится в этом плане важным и определение конструкта, направленного на мобилизацию носителей определенных маркеров идентичности в целях, которые не соответствуют целям, выставляемым идеологиями, оформляющими идентичность мобилизуемых членов референтных групп. С одной стороны, это достаточно широкие и внешне осмысленные, подчас органические конструкты, оформляющие достижение определенной стратегической цели, что толкает нас к тому, чтобы назвать сии конструкты особого рода идеологиями. С другой же стороны, эти конструкты лишь носят вид идеологии, по факту являясь копиями. Но специфика этих копий такова, что они не копируют ни националистическую идеологию, ни имперскую идеологию, ни даже советскую идеологию. Вместо копирования имеет место быть лишь паразитирование на нарративе, без заимствования полноценных целей и задач, выставляемых идеологиями – и здесь мы обречены принять определение копии без оригинала – а именно, сформулировать дефиницию «идеологический симулякр».

Собственно, здесь мы сближаемся с бессмертным определением Маркса, понимавшего под идеологией форму ложного сознания. Тем не менее, сознание здесь реально существует, а объективное знание сути общественных отношений возможно лишь в рамках жесточайшего субъективизма, навязываемого групповой идентичностью. Также и манипулируют новым пролетариатом не только и не столько капиталисты, сколько представители профессионально очень разнообразного правящего слоя: и непосредственным вкручиваем ереси в доверчивые головы занимаются люди, продавшиеся за пирожки с олениной.

Нам важно также сформулировать основные черты идеологического симулякра, отличающие его от реальной идеологии. Для этого, однако, придется поработать и с понятием идеологии. Помимо отличий, нам необходимо и рассмотреть просто важные черты идеологического симулякра, позволяющие его распознать раньше, чем он сумеет украсть нашу жизнь или нашу душу.

Потому займемся идеологией. Традиционно в наших контекстах она понимается как смысловой конструкт, предназначенный для основы мировоззрения определенной социальной группы, могущей объять как рабочий коллектив, так и целое государство. Такое понимание невозможно деконструировать, но возможно уточнить, и здесь нам хорошо поможет Дж. Шварцмантель с его оригинальным пониманием роли идеологии в современной жизни общества.

Американский политолог анализирует функции идеологии в прошлые исторические эпохи и сегодня, реконструируя процесс изменения западных обществ и, следовательно, формы осуществления их потребности в общенациональном мировоззрении. По мнению Шварцмантеля, идеология неолиберализма после Второй Мировой войны безальтернативно победила в западном обществе, однако остальные универсальные идеологии не исчезли, а продолжили борьбу – уже не за доминирование, а за право на существование в дивном новом мире государства благоденствия.

Со временем в западном обществе установился некоторый паритет идеологий, обеспечивающий функционирование достаточно интересного феномена – идеологического поля, в котором осуществляется артикулирование господствующей неолиберальной идеологии, «проигравших» универсальных идеологий – социализма и консерватизма (фашизм все же запрещен) и новых идеологий, о которых стоит поговорить подробнее.

Новые условия мировоззренческого существования западного общества изменили функции идеологии как инструмента влияния на изменения в обществе. Потому новым идеологиям, по словам Шварцмантеля, свойственен, прежде всего, относительно локальный характер. Этот локальный характер осуществляе6тся в двух формах: либо новая идеология оформляет процесс достижения некоей социально значимой цели, либо он оформляет идентичность некоей социальной группы, вдруг оную идентичность остро ощутившей и стремящейся (ну мы же политологи!) к политической субъектности.

Таким образом, мы можем сформулировать основные функции идеологии сегодня. Идеология должна либо оформлять процесс достижения конкретной и масштабной цели, либо оформлять определенную идентичность, а следовательно (особенно в политическом смысле), формулировать и пакет задач и стратегических целей группы с данной идентичностью. Сей пакет должен постоянно обновляться, вследствие как изменений группы, так и изменений внешнего по отношению к группе социума.

Здесь мы формулируем главное различие идеологии от ее симулякра: идеология прежде всего оформляет самосознание группы, выстраивает древо задач, стоящих перед группой: а затем уже, по мере необходимости, мобилизует группу на достижение целей и выполнение задач. Идеологический симулякр, наоборот, нацелен сразу на мобилизацию – причем он мобилизует не на выполнение задач, объективно стоящих перед группой, а на выполнение задач, стоящих перед условным военкоматом, то есть перед людьми, к референтной группе не имеющими никакого отношения – но способными создать и актуализировать симулякр. Здесь крайне важно отметить, что для такого военкомата жизненно важно, чтобы социальные группы, из которых он рекрутирует добровольцев, были по возможности расщеплены: чтобы их идентичность была максимально слабо и противоречиво выражена, а идеологическое ее оформление носило максимально аморфный характер. Приближая инструментарий к сегодняшней исторической ситуации, отметим, что здесь речь идет в первую очередь о социальных группах, существование которых в большой степени обусловленной именно особой идеологией, а уже во вторую очередь – особой религией либо цветом кожи.