Эдуард Лимонов - Plus ultra (За человеком)

© ООО «Издательство К. Тублина», 2016

Печатается в авторской редакции

Бесчисленные человеческие истории тем и малоинтересны, что они бесчисленные, что их слишком много.

Мне всегда хотелось забраться «за» человека и понять Большие величины, понять Вселенную, Вселенные, Бездну Хаоса.

Долгое время не получалось. Думаю, потому, что я был для такого понимания слишком молод.

Наконец я дожил сейчас до возраста, когда стал размышлять «за человеком» и стараюсь жить «за человеком». Современники мои, даже лучшие из них, все еще копаются в человеке.

Да и лучшие философы и писатели планеты копались в человеке. По сути, даже Иисус упоенно копался в человеке и занимался им, как самым увлекательным.

Тех, кто пытался проникнуть «за», можно по пальцам пересчитать. Выходить «за человека» отваживались единицы.

Был пророк Мани. Много позднее был Гете. Ницше, о, Ницше имел претензии, но был привязан к человеку, как к якорю.

В детстве я стал учить греческий язык, но выучил только алфавит, потому что меня сманили другие увлечения. Так, я стал составлять картотеки королей и императоров по странам, одновременно классифицируя растения по семействам, с приложением рисунков, переведенных мною на кальку, из взятых в библиотеке книг по ботанике.

Еще меня увлекали одновременно: мореходство, история, исторические личности, геология, и вообще, занятий моих было не счесть.

Лет в пятнадцать я влюбился в поэзию и меня стали привлекать девки, но природные наклонности не исчезли и продолжали проявляться.

Привлекали меня ситуации и личности и знания таинственные, стечения обстоятельств необычайные, гипотезы безумные.

Впоследствии, помню, бродя по римскому Форуму в декабре 1974-го, нюхая старые стены и водя пальцами по мрамору (я даже на землю ложился рядом с древностями), я упорно отказывался верить в седую древность всех этих «терм», Колизея и других римских построек.

…Этого заряда подозрительности неверия хватило мне на многие десятилетия.

К тому старому неверию прибавилось и новое неверие. Так, я не поверил в неподвижность военного дела, в то, что изобретательство военных машин подозрительно остановилось на пороге между последними столетиями до новой эры и не развивалось приблизительно до XI века новой, когда, наконец, появился арбалет. То есть тысячу с лишним лет, получается, ничего не изобретали? Целых 1300 лет?

Да не могло этого быть!

Между тем я сумел к середине жизни себя кое-как дисциплинировать и потому успел создать довольно большое количество стихов и прозы. Специалисты по литературе находят мои достижения значительными. Сам я скорее воспринимаю мои достижения как должное.

В конце 80-х – начале 90-х годов я увлекся войной и политикой. Отсидев в тюрьме, я вдруг опять заболел моей детской болезнью, а именно увлекся многими тайнами сразу, в результате появились такие книги, как «Ереси» и «Illuminationes».

И сейчас я только и жду повода, чтобы сбиться с дороги и опять раздробить мои интересы. И сладострастно увлекаться всем и сразу.

Эту книгу населяют таинственные египтяне в льняных одеждах, обритые и надушенные. В ней пробегает похотливый молодой Фауст в колпаке чернокнижника. И соревнуется с постным Лютером на общей для обоих площадке – в городке Виттенберге, Германия.

В персонажах этой книги числятся пульсирующие черные дыры, пожирающие материю, как поймавшие насекомых и ящериц плотоядные цветы тропиков. Так же как и планета Земля, с температурой ядра свыше пяти тысяч градусов несущая нас на чудовищных скоростях, 107 тысяч километров в час, по вокруг солнечной орбите, и скромные около полутора тысяч километров в час вокруг своей оси.

Египтяне и черные дыры соседствуют с размышлениями о предметах странных, старомодных и вопиюще бесполезных, так, об эпифизе. (Эту шишку в головном мозге в прошлом считали обиталищем души.) Или о «Франкенштейне», первом в истории романе о сшитом из кусков человеке, написанном две сотни лет назад. Случай, так же как и время, – предметы моих размышлений.

Лекции об истории войн и оружия убийств соседствуют с гипотезой о том, что два великих изобретателя, Архимед и Леонардо да Винчи, якобы разделенные во времени на 1800 лет, на самом деле – одна историческая личность, поскольку изобретения их фактически идентичны.

Арийские племена в этой книге вторглись в теплую Индию, Фридрих Великий играет на флейте и выводит породу прусских гренадеров и ссорится с отцом королем и с Вольтером, чудаковатый философ Григорий Саввич Сковорода бродит по городкам Воронежской области, где уже живут с ним рядом мои прямые предки… «Всякому городу нрав и права, Всякий имеет свой ум голова…» Гамлет простенько убивает Полония шпагой через занавеску и сурово и грубо отчитывает свою мать королеву Гертруду, всего лишь помогавшую дяде Гамлета убить своего брата – ею нелюбимого мужа.

Христос, оказывается, был греком, а его апостолы – парфянами, а не иудеями…

Во главе с Осирисом они пришли со стороны Ливии. Среди пришельцев в долину Нила, во главе с Осирисом, были полулюди-полубоги с птичьими головами и шакальими головами (Анубис). Они не оставили потомства. Сквозь дымные нечеткие воспоминания, позднее, египтяне стали почитать их как богов.

На самом деле боги-полуживотные были результатом каких-то сверхэкспериментов по скрещиванию людей и животных, которыми занимались условные «атланты» – людская цивилизация высшего типа. Потомства эти экспериментальные существа не могли дать, так же как не дают потомства мулы: помесь лошади и осла.

Египет Велик.

И он непостижим или плохо постижим.

Сверхразвитое бюрократическое и теократическое государство, окруженное морем примитивных дикарей. Египет был уникален. И то, что он вырвался впереди всего человечества – доказательство несомненное того, что Египет получил в наследство некоторые знания и умения от иной высокоразвитой цивилизации.

Нет смысла настаивать, что это была именно Атлантида. Есть смысл сказать раз и навсегда. Сомнений в передаче Египту высокого знания не может быть.

Египет различал душу «ба» и дух «ка» и знал о параллельном нематериальном мире, возможно, все или почти все, или многое, в то время как мы не знаем ничего.

Мы копошимся на поверхности мира материального. Египет же не только создал гигантские пирамиды и храмы, построение которых до сих пор не объяснено убедительно. Египет был величайшей бюрократической державой, содержавшей гигантский штат чиновников-писцов, тщательно считавших сельскохозяйственную продукцию крестьян, записывавших произведенное зерно и количество скота, а также возвеличивавших походы своих царей и регистрировавших сокровища храмов.