Евгений Панов - Ветры странствий. Публицистические очерки

Став доктором философии в Анинском монастыре, Итигэлов 8 лет изучал тибетскую медицину в Цугольском и Тамчинском дацанах. В 1898 году вернулся в Янгажинский дацан, где преподавал буддийскую философию и служил ламой. Через 6 лет он был назначен ширетуем (настоятелем) дацана. При нем монахи вели огромную просветительскую работу, а в монастыре появились два новых храма. Итигэлов стал широко известен как автор 50 трудов по философии и фундаментальному сборнику рецептов тибетской фармакологии «Жор». Прославился он и как опытнейший йогин. По воспоминаниям современников, он мог насквозь видеть человека. Но и это не все.

Итигэлов был определен новым воплощением первого главы буддийской церкви России Хамбо-ламы Зияева. Тот родился в 1702 году и прожил 75 лет. Уходя в 1777 году, он пообещал землякам: «Я к вам вернусь ровно через 75 лет». А через 75 лет появился на свет Итигэлов, который в доказательство перерождения впоследствии отыскал ритуальные предметы, спрятанные Зияевым.

Незаурядные способности, обширные познания и неустанная деятельность Итигэлова были оценены по достоинству – весной 1911 года его избрали XII Пандито Хамбо-ламой, то есть главой буддийского духовенства Восточной Сибири.

В 1913 году Хамбо-лама участвовал в торжествах по случаю 300-летия дома Романовых и 21 февраля 1913 года провел первую службу в Санкт-Петербургском дацане.

С началом Первой мировой войны по его инициативе создается «Общебурятское общество», собиравшее деньги, продукты и лекарства для фронта. В 1915 году глава буддистов организует сбор пожертвований в дацанах. Эти деньги пошли на помощь раненым и семьям погибших. В госпитали, где лечились раненые буряты, Итигэлов посылает лам-врачевателей.

Летом 1917 года Итигэлова избрали председателем II Общебурятского съезда. Через месяц из-за болезни он сложил с себя полномочия главы буддистов и вернулся в Янгажинский дацан. Избавившись от суетных административных обязанностей, Итигэлов создает комментарии к сочинению «Дэмбэрэл Додба», написанному в XV веке Богдо Зонхавой. Буддисты полагают, что Итигэлов «сделал всесторонний и качественный анализ Пустотности и достиг прямого постижения Пустоты – Великой реальности всех явлений». Согласно доктрине буддизма, именно овладение Пустотностью позволяет йогинам демонстрировать свои сверхъестественные способности.

15 июня 1927 года Итигэлов объявил своим ученикам о решении уйти из этой жизни. «Придите ко мне через тридцать лет, – так, по преданию, сказал он. – И еще через тридцать. А еще через 15 поднимите из могилы». Затем он попросил учеников читать над ним особую молитву – благопожелание умершему, – а сам в позе лотоса принялся медитировать. Смущенные ученики не решились приступить к молитве – ведь их учитель был жив. Тогда Хамбо-лама сам начал молитву, и ученикам пришлось ее подхватить. Спустя несколько дней, убедившись, что Учитель не подает признаков жизни, ученики похоронили его на обычном родовом кладбище.

Так заканчивается земная биография Итигэлова. И начинается посмертная.

В 1955 году, – не через 30, а через 28 лет, – XVII Пандито Хамбо лама Дармаев принял решение выполнить волю Итигэлова и поднять саркофаг с его телом. Выяснилось, что его не тронуло разложение – тело осталось в нетленном состоянии. «В районе сердца чувствовалось тепло», – отметили участники церемонии. Тело переодели, вновь поместили в деревянный короб, вновь засыпали солью и вновь закопали. В 1973 году – еще через 18 лет – XIX Пандито Хамбо лама Жамбал Доржо Гобоев вновь поднял саркофаг и вновь убедился в неизменности состояния тела Итигэлова. Его снова переодели, снова заменили соль и снова похоронили.

В 1998 году в библиотеке Иволгинского дацана нашли послание Хамбо-ламы Итигэлова. Со старомонгольского на русский язык его перевел XXIV Пандито Хамбо-лама Дамба Аюшеев. Буддисты считают, что это очень важный документ. По их мнению, он нуждается в серьезном изучении и квалифицированном комментарии. Но и без того отдельные строки послания потрясают. Итигэлов будто предвидел, что всех нас ждет, и пытался предостеречь от неверных поступков, направить на путь истинный:

«Будьте чистыми среди моря грязи опасного смутного времени… Богатства, безумно собранные и накопленные, превратятся в особый яд и будут бесполезными… Бесстрастно изучив земную жизнь, начинайте с сегодняшнего дня Практику Десяти Благих Деяний – незамедлительно!»

После находки послания священнослужитель из Иволгинского дацана Бимбо-лама предложил поднять тело Итигэлова. По людской молве, во время медитации ему явился сам Хамбо-лама и попросил об этом. Верна ли молва, монах говорить отказывается: «Мое сокровенное станет известно, когда я уйду в другой мир».

В 1999 году буддисты Бурятии стали обсуждать вопрос о том, как выполнить «завещание» Итигэлова: близился названный им 75-летний срок. Через три года Д. Аюшеев принял решение о подъеме тела. Не исключено, что тут сыграли свою роль предзнаменования. Весной 2002 года на озера у Анинского дацана вернулись белоснежные лебеди, которых здесь давно никто не видел. В то же время неподалеку от места, где раньше находился Янгажинский дацан, выросли в голой степи бок о бок черемуха, шиповник и смородина. А в местности Шунгэтэ в небывалую засуху поднялся полукругом необыкновенно высокий и красивый шалфей. И, наконец, 30 августа 2002 года на развалинах Анинского дацана, там, где ранее во время раскопок археологи ничего не нашли, ламы отыскали под большим камнем статуэтки трех Будд – прошедшего, настоящего и будущего.

В сентябре 2002 года 80-летний житель села Гильбира – единственный из оставшихся в живых, кто мог найти могилу, указал Д. Аюшееву место захоронения. С согласия родственников 10 сентября 2002 года в присутствии лам и светских лиц был произведен подъем кедрового короба, в котором находилось тело. При этом совершались требуемые ритуальные действия. Затем тело перевезли в Иволгинский дацан и поместили в девашин-дуган – «райское место», находящееся на втором этаже храма.

Там оно и пребывало в своем загадочном посмертном существовании, как мощный магнит притягивая ученых разных стран.

Интернациональная наука собиралась бросить на изучение феномена самые современные методы и средства, но все приезжавшие в дацан эмиссары к своему удивлению и даже негодованию неизменно получали отказ. Не помогали ни громкие имена корпораций и университетов, ни репутация, ни готовность платить. Очень ограниченный анализ разрешили сделать очень немногим российским исследователям. По сути, он не выходил за рамки обычной судебно-медицинской экспертизы и простейших замеров с помощью термометров, регистраторов разного рода излучений (вибраций), а также стеганострофических инструментов – маятника и рамки, но последние к научным исследованиям не относятся, не могут считаться объективными и не признаются академическим сообществом.