Кирилл Привалов - Русский экстрим. Саркастические заметки об особенностях национального возвращения и выживания

– Внимание! Внимание! Говорит машинист поезда! Говорит машинист поезда!.. Слышно меня?!

– Слышно хорошо! Очень даже хорошо, товарищ машинист, слышно! – гордо отрапортовал поддатый дядя и молодцевато встрепенулся, преданно и самозабвенно глядя на мигом напрягшийся вагон. Словно космические позывные в эфире зазвучали: «Родина слышит, Родина знает!..»

А в ответ раздалось таким же важным, торжественным тоном:

– Щас я, бля, все брошу и пойду к тебе, козлу вонючему, в вагон лампочки чинить! Повторяю!.. Щас я, бля, все брошу и пойду к тебе, козлу вонючему, в вагон лампочки чинить!

Отбой.

После характерного треска связь прервалась. Да и говорить вроде бы было уже не о чем.

Инициативный дядя застыл, как статуя из пшенной каши. Люди в вагоне старались не смотреть друг другу в глаза. Наверно, если бы то же самое произошло в другое время, это выглядело бы смешно. Но сейчас, при непонятных, тревожных обстоятельствах, такие переговоры, похожие на древний клоунский диалог Бима и Бома, смотрелись совершенно сюрреалистически. Да, русский народ это не просто народ. Это – карма! А против кармы, как известно, не попрешь…

Сорок минут – я специально засек – мы стояли в туннеле при тусклом свете, в духоте. Потом поезд вздрогнул всем своим грязно-салатовым корпусом и решительно рванул вперед, Неожиданно резко остановился и качнулся, заставив пассажиров повалиться друг на друга.

– Уплотняет, гад ползучий! – сорвалось в адрес брутального машиниста у повисшей на моем локте старушки в рыжем салопе.

В конце концов мало-помалу, медленно наш эшелон дошкрябал до станции «Динамо», где я, не будучи клаустрофобом, все-таки не вытерпел подземного заточения. Забыв о политесах и толкаясь локтями и коленками, вылез на поверхность. Картина была апокалипсической: люди беспорядочно сновали, не зная, куда им деваться, троллейбусы застыли на проезжей части, автобусы брались штурмом, сгрудившиеся машины гудели в пробках… Только добравшись на перекладных до редакции, я сообразил, что наступил конец света: в этот день полетели генераторы в сети РАО ЕС. Опять Чубайс русскому народу подсуропил! Причем я еще хорошо отделался – потерял лишь полдня. Многим же моим коллегам, живущим на окраине Москвы и так не доехавшим до редакции, пришлось весь день провести в дороге, в очередях и в заторах.

Возвращался я из редакции в «день, когда погас свет», на такси. Так по инерции называют экс-совки любую левацкую легковую машину. Ведь французского выражения «такси-пират» в России не существует. Не устаю удивляться живучести некоторых советских понятий в нашем Отечестве. Уютных зеленых огоньков на привычных крутобоких «Волгах», которые и выпускать-то перестали, уж лет пятнадцать как в Москве не видно, а само понятие «такси» и по сей день живет.

Однажды мы с женой решили вызвать такси, чтобы вернуться в Москву из дачного поселка под Истрой. Долго звонили по трем телефонам, объявленным в справочнике как «Вызов такси». Хотели узнать, у кого дешевле услуги. Но, сколько ни старались, все равно попадали на одного и того же диспетчера. Оказалось, что таксопарки теперь совсем как центральное телевидение. Если в телевизоре достаточно посмотреть один канал, чтобы узнать, что передают по другим, то в таксопарках довольно позвонить в одну диспетчерскую, чтобы попасть во все остальные. Плюрализм, в общем.

Заказываем машину к даче, уточняем, что в Москве будут два заезда, правда, совершенно по пути – улица Лобачевского и Университет.

– Сколько будет стоить?

– Ровно тысячу рублей. У других, поверь те, такси рублей на двести дороже будет… Машина хорошая. Иномарку подадим! – ласково увещевала диспетчер.

– Хорошо, – согласились мы, довольные. – Ждем-с…

Чтобы скоротать время, я включил телевизор.

«В Москве около 19:30 на Шоссейной улице после четырех хлопков вырвало четыре канализационных люка, – с милой улыбкой начала бесцветная белокурая дикторша, похожая разом на Снегурочку и на снежную бабу. И тут же показали огромную черную дыру, окруженную толпой торжествующих зевак. А сладкий голос продолжал: – В результате на дороге образовался провал площадью около 60 квадратных метров. Как сообщил «Интерфаксу» источник в правоохранительных органах, в образовавшийся провал рухнула автомашина «Камаз»… В ГУВД подчеркнули, что никаких взрывов на месте происшествия не было…»

– Исторический оптимизм переполняет бывших советских людей! – изрекла моя жена. – Переключи, а то у меня изжога.

Я нажал на «давиловку» и попал на другой канал. Там плохо выбритый, худой, как смерть, молодой человек с горящим взглядом и в каком-то обдерганном пиджачке на птичьих плечах кричал в камеру:

«Из здания Министерства внутренних дел России, расположенного на Житной улице Москвы, вынесли два сейфа с секретными документами, которые содержали оперативную информацию департамента уголовного розыска… В ходе служебной проверки выяснилось, что во время ремонта сейфы выставили в коридор. После чего рабочие вынесли их во внутренний двор здания МВД, а затем «эти огромные железные шкафы» отправили на пункт сбора металлолома. Милиционеры выехали на этот пункт, но обнаружить сейфы не удалось, Наш источник заявил: «Остается надеяться, что их все-таки утилизировали вместе с документами, об ином исходе даже не хочется и думать»… Есть сведения о том, что в сейфах находились агентурные дела глубоко законспирированных агентов МВД, начиная еще с советских времен. В материалах имелись сведения не только о тех, кто был внедрен в преступные группировки, но и о многих ныне известных людях, некогда сотрудничавших с правоохранительными органами…»

– Мне сейчас дурно станет от этих ужасов! – простонала жена и брезгливо показала на телевизор. – Потуши эту гадость!..

Я выключил и с завистью вспомнил о знакомых, которые только что выбросили телик и поставили вместо него аквариум с такими же, как ненавистный телевизор, – китайскими – золотыми рыбками. Теперь наслаждаются: среди рыбок нет ни Пугачевой с Галкиным, ни Ксюши Собчак, ни даже Петросяна с семьей…

Жена взяла в руки вчерашнюю газету и произнесла с вызовом:

– Посмотрим-ка твою «Комсомолку»!

Сто лет назад я и в самом деле с восторгом трудился в этой газете, но теперь она была совершенно не моя. Очередное доказательство тому не заставило себя долго ждать.

«В попе глаз?! Да это же – алмаз! Анальная бижутерия завоевывает армию поклонников», – прочла заголовок моя жена и почему-то осуждающе посмотрела на меня. Я заерзал:

– Да это розыгрыш какой-то!.. Шутка!

– До первого апреля еще далеко, – пригвоздила меня жена.

– И что же там дальше? – со светской непринужденностью поинтересовался я, стараясь не замечать пущенных в меня язвительных стрел.