Валерий Могильницкий - В долине слез. О великих узниках Карлага

Скрипачка Эльвира Накипбекова в Генуе в 1971 году стала лауреатом международного конкурса, годом позже в Болгарии сестры получили звание лауреатов Международного конкурса фортепианного трио.

В 1977 году виолончелистка Альфия Накипбекова заняла четвертое место во Всесоюзном конкурсе им. П. И. Чайковского.

Сестры побывали со своими концертами в Италии, Югославии, Венгрии, Финляндии, и всюду их ждал большой успех. Ибо для исполнительского стиля Накипбековых характерны масштабность игры, богатство творческой фантазии, художественная целеустремленность, техническое совершенство. В их исполнении неоднократно звучали произведения Шуберта, Сен-Санса, Дебюсси, Равеля, Тулебаева, Мошковского.

Начав занятия музыкой под руководством Романа Александровича Мазанова, сестры Накипбековы продолжили свое музыкальное образование в Алматы, в Москве. Московскую консерваторию, а затем и аспирантуру при ней окончили Эльвира и Альфия. Элеонора, ведя класс камерного ансамбля в Алматинской консерватории, заочно окончила аспирантуру Ленинградской консерватории. Сейчас сестры Накипбековы живут и работают в Англии, выступают с концертами в странах ближнего и дальнего зарубежья. Но никогда не забывают свою «альма-матер» – родную музыкальную школу, первого своего наставника Романа Александровича Мазанова, который дал им путевку в большой музыкальный мир.

Шесть лет тому назад они прислали в Караганду из Англии средства, чтобы в честь 95-летия со дня рождения Р.А. Мазанова ему соорудить мемориальную доску в музыкальной школе, где он преподавал. Летом 2001 года состоялось открытие мемориальной доски. Ее открыла мать сестер Накипбековых – Рашида Абдуловна Муслимова, специально приехавшая в Караганду из Москвы. Я сфотографировал ее у мемориальной доски как одного из спонсоров этого большого мероприятия. И тогда же подумал: какой она молодец, какие у нее прекрасные дочери, чтят, помнят своего наставника, поднимают его имя! Все ли мы так щедры душою, всегда ли мы настроены на то, чтобы благодарить своих учителей, и не только по большим праздникам, юбилеям?

Впервые о Михаиле Зуеве-Ордынце я услышал, как ни странно, в Ростове-на-Дону в 1979 году. Помню, пришел в гости к донскому писателю Петронию Гаю Аматуин, чтобы поздравить его с выходом книги «Путешествие в Аэроград». Он жил тогда в переулке Журавлева в многоэтажном доме в довольно большой квартире. После традиционного бокала шампанского вышли на балкон покурить. Как обычно, завели речь о тяжелой писательской работе, о том, как нелегко даются строчки, каждая книга. Аматуин был по профессии летчиком, но подвело здоровье. И тогда он взялся за перо, решил писать книги для детей, юношей. С кого из писателей взять пример?

– В детстве и юности я читал много книг приключенческого жанра, – говорил мне Петроний Гай. – Но самое большое впечатление на меня произвел роман писателя Зуева-Ордынца «Злая земля» – о русских первопроходцах Аляски, их дружбе с индейцами. Прочитал его, как говорится, на одном дыхании. И подумал: вот так надо писать для молодых – прямо-таки захватывает! Жаль, что Михаилу Ефимовичу на долгие годы запретили писать, в 1937 году он был несправедливо осужден на целых 15 лет без права сочинять книги. Но он выжил, после лагерей Сталина в Сибири и Казахстане тяжело больной снова взялся за перо. Я разыскал его адрес в Караганде, и написал ему несколько сочувственных писем в таком духе: если бы не ваши книги, я бы не стал писателем… Он, конечно, был рад моим словам признания его таланта.

Я заинтересовался жизнью и литературным наследием М.Е. Зуева-Ордынца. Он родился в 1900 году в Москве. В возрасте 18 лет вступил добровольцем в Красную Армию, затем был направлен на учебу в Московскую артиллерийскую школу красных командиров, воевал против белогвардейцев до конца гражданской войны. Демобилизовавшись, работал в Ленинграде в различных газетах, одновременно пробовал свои силы в литературе. В 1925 году в журналах «Всемирный следопыт», «Вокруг света» и других появляются первые приключенческие рассказы Зуева-Ордынца. А в 1929 году был опубликован его роман «Злая земля», о котором мне так восхищенно говорил Аматуни.

Я прочитал эту книгу Михаила Ефимовича. Действительно, она написана увлекательно, хорошим сочным языком. В ней Зуев-Ордынец правдиво, опираясь на большой документальный материал, изображает борьбу индейцев за свободу и независимость Аляски от гнета Америки. На их стороне русский дворянин Андрей Гагарин, его близкие друзья, побратимы. Андрей в свое время бежал из Санкт-Петербурга от царских жандармов на земли русской Аляски. Но в 1867 году эта далекая окраина России была за бесценок продана царем Александром США. Что делать? Возвращаться в Санкт-Петербург? Нет, Аляска не должна быть колонией Соединенных Штатов… И герой романа становится легендарным вождем индейцев.

В Караганде Зуев-Ордынец в 1959 году, то есть спустя тридцать лет, возвращается к этому роману, написанному в молодости, дорабатывает его, затем издает в Калининградском книжном издательстве под названием «Последний год» довольно приличным тиражом – 50 тысяч экземпляров. Один экземпляр этой интересной книги Михаил Ефимович, как я недавно узнал, подарил Карагандинской областной библиотеке имени Гоголя, ее читателям 19 мая 1962 года, не забыв поставить на ней свой автограф.

Словом, в двадцатых-тридцатых годах имя писателя Зуева-Ордынца было хорошо известно массовому читателю. Ведь, кроме романа «Злая земля», он написал увлекательно, интересно повести и рассказы «Сказание о граде Новом Китеже», «Гул пустыни», «Волчья падь». И все они были доброжелательно встречены литературным критиками, слава писателя росла, как говорится, не по дням, а по часам.

Удивительно, что такой благополучный во всех отношениях писатель был в 1937 году репрессирован. За что? В своей повести «Дело № 179888», кстати, написанной в Караганде в 1963–1964 годах, Зуев-Ордынец пояснил, что был арестован «по обвинению в контрреволюционной деятельности». В чем же она заключалась? Всего-навсего в том, что в своем дневнике в 1932 году он записал такую эпиграмму по поводу закрытия Российской ассоциации пролетарских писателей:

Следователь, прочитав это четверостишие, сказал со вздохом сожаления Зуеву-Ордынцу: «Душок, душок-то какой! Вы, безусловно, понимаете, кто назван в этих строчках восточным сатрапом?» и цинично добавил: «Пи-са-те-ли! Советские люди молятся на него (Сталина), а тут, видите ли, находятся… Я тебя в порошок сотру! Сам расстреляю!»