Владимир Разуваев - Информационная война

И еще раз к вопросу о том, почему сложилось нынешнее положение. Чисто психологический аспект. Аске Хеннелунд Нильсен в датском Information в декабре 2016 года 12 12 Tageszeirung, 12.12.2016 пишет, что жители западных стран испытывают определенную ностальгию по временам холодной войны, которая в определенной степени была проще, чем современные конфликты. Тогда было больше страха и относительно много социальной стабильности. В этом поразительная тяга к новой холодной войне. Хотя эта тяга и является иррациональной.

Если хотя бы немного проанализировать эту идею, то получится следующее. Нынешняя информационная война против России отчасти является причиной недовольства бурно меняющимся временем. Население западных стран, как, впрочем, и других государств, привыкло жить по инерции. Ему некомфортно, когда все изменяется слишком быстро. Плюс к этому добавляется то обстоятельство, что раньше было больше социальной стабильности. А это обстоятельство увеличивает тягу к новому информационному противостоянию с любым противником, а тем более с Россией.

С последним тезисом я не совсем согласен, хотя у меня и нет данных соответствующих социологических опросов. Я не думаю, что большинство населения западных стран хорошо помнит то, что было до распада Советского Союза. Просто с момента этого события выросло по крайней мере одно поколение. Точнее – полтора. Со всеми вытекающими отсюда для памяти последствиями. А вот раздражающее влияние на общественное мнение слишком быстрых изменений – это факт. И гораздо проще решить, что во всем виновата Россия, чем задуматься о подлинной причине этого раздражения.

И только не надо думать, как это принято на настоящий момент на Западе, что главной причиной информационной войны против России является сецессия Крыма. На деле достаточно просто посмотреть архивы западных СМИ, чтобы выяснить, что недовольство нашей страной существовало и до этого события. Другое дело, что оно не выражалось так бурно. Просто все некогда было так ясно и понятно: «конец истории», мы победили, Россия навсегда в упадке, будем и дальше жить так же хорошо. А тут где-то в конце прошлого десятилетия выяснилось, что все неверно. Либеральный мир начал подавать признаки деградации. Россия продемонстрировала свою военную силу, пусть и сделала это недостаточно удачно. Появились первые знаки обострения ситуации на Западе. И первые сомнения в том, что «мы» победили. А в такой ситуации гораздо проще попытаться найти внешнего врага, который во всем виноват.

Еще один тезис. Уже о том, почему Запад оказался в такой ситуации. Я действительно считаю, причем давно, что в последние десятилетия у него появились серьезнейшие проблемы с экспертными оценками. Эту точку зрения разделяет и директор стратегической консалтинговой компании Planeting Алексис Феертшак, который сообщил в декабре 2016 года Le Figaro 13 13 Le Figaro, 8.12.2016 , что у Запада и, в частности, у Франции есть большая проблема с экспертами и обозревателями, которые смотрят на мир через упрощенческую черно-белую призму. Они делают ошибки, например, по поводу Сирии «из-за нежелания выйти из зоны интеллектуального комфорта». И добавил, что на экспертах лежит большая ответственность за сохранение хаоса и насилия в этой стране.

Можно констатировать, что западная элита и средства массовой информации, которые ее обслуживали и обслуживают, оказались совершенно не готовы к проявившимся изменениям в миропорядке. Здесь сначала следует подчеркнуть, что они оказались не в состоянии уловить эти перемены на ранней их стадии. Или спрогнозировать их заблаговременно. Но они продемонстрировали и свою неготовность принять то, что уже произошло. Отсюда, во многом, резкая реакция на происходящее, в том числе на то, что связано с Россией.

Проблема еще и в том, что именно оказалось совершенно неожиданным. Западная элита сначала спрогнозировала постепенно разрушение России, но этого не произошло. Затем после сецессии Крыма была сделана ставка на экономические и финансовые санкции. Однако эффект от них оказался временным, и российская экономика снова устояла. В результате к концу 2016 года после успеха России в Сирии и избрания Дональда Трампа, СМИ оказались в шоке. Вслед за элитой, которую обслуживали.

Все устоявшиеся мнения о том, что Москва стала непредсказуемой, мне кажутся вытекающими из этого провала в собственной аналитике, который, как мне кажется, втайне признается сейчас и в руководящих кругах западных государств. С моей точки зрения, Россия после вооруженного переворота в Киеве в 2014 году была поставлена в положение, когда ее действия легко просчитывались просто потому, что были вынужденными. Сецессия Крыма? Неужели было непонятно, что в Севастополе никогда не появится военная база США? События в Донбассе? Неужели было непонятно, что Россия при любом правительстве никогда не допустит того, чтобы Украина стала членом НАТО?

Здесь проблема не столько в России, сколько в резко снизившейся способности Запада анализировать. Он провалился во время решения поддержать арабскую весну и до сих пор несет бремя своих ошибок. Он провалился и по поводу оценки потенциала России. Проще всего, конечно, сваливать последствия своих неудач на Москву, что и делается сейчас в ходе информационной войны.

Проблема Запада, как мне кажется, состоит в том, что он в основной массе своего общества очень хочет сохранить прежний статус-кво, который уже давно испарился. А потому закрывает глаза на реальное положение дел сегодня.

Другая проблема для Запада (и для России) во многом в том, что у первого сейчас нет первоклассных специалистов, которые могли бы предсказать и объяснить действия Москвы. Вот характерная и очень интересная статья из The Times . 14 14 The Times, 2.03.2017 Я вынужден остановиться на ней подробно. Оказывается, после окончания холодной войны британское министерство иностранных дел утратило компетентность в направлении, связанном с Россией. Это – точка зрения британских парламентариев. Сейчас в этом министерстве в двадцать раз меньше специалистов по России. Экономия вполне объяснима – наша страна была повержена, как казалось еще недавно, так что нечего было тратиться на ее изучение. Такая же логика была и в Соединенных Штатах.

Всем постсоветским пространством, за исключением Прибалтики, в британском министерстве иностранных дел занимаются пять или шесть аналитиков. Стоит ли удивляться, что решения Кремля кажутся Лондону непредсказуемыми? Наверное, нет. В министерстве обороны Великобритании на изучении России отряжен только один человек. Это после двух десятков аналитиков, которые были прежде. Довольно пикантно для Великобритании, что в ее министерстве иностранных дел только 27 процентов должностей, которые требуют знания русского языка, заняты теми, кто владеет им на необходимом уровне.