Борис Вишневский - Хроники возрожденного Арканара

Сперва о жертвах: международная правозащитная организация Human Right Watch, опираясь на данные российских (а не каких-либо других) медиков, достоверно установила факт гибели в Южной Осетии лишь 50–60 человек. О пяти-шести тысячах раненых – примерно столько их должно быть, если верить данным 1500 – 2000 погибших, – ничего не известно, их лишь несколько сотен, и многие из них не гражданские лица, а военные.

Возможно, эти подсчеты не точны и реальные потери значительно больше. Но ни российские, ни югоосетинские власти не предъявляют никаких доказательств иного. Казалось бы, если есть больницы, заполненные тысячами раненых, – покажите их всему миру, и он поверит! Но нет, ничего подобного…

Бесспорно, даже и десятки погибших мирных граждан – трагедия, и виновные в ней должны нести ответственность. Но ведь именно страшные цифры потерь с первых же дней конфликта служили главным обоснованием военных действий со стороны России. Так не шла ли речь о дезинформации, имевшей своей целью обработку общественного мнения?

Что касается «геноцида» и «этнических чисток» – этими обвинениями в адрес Грузии полюбили бросаться наши политики и дипломаты, – пока что они представляются совершенно необоснованными.

Указанные понятия, относимые к преступлениям против человечества, имеют четкую юридическую трактовку, в том числе в конвенциях ООН, ратифицированных Россией. Но возьму на себя смелость утверждать: ничего подобного тому, что установлено этими конвенциями, на территории Южной Осетии не происходило – во всяком случае тому не представлено никаких доказательств.

Когда на эту территорию попали журналисты, они сообщали только о погибших и раненых в результате перестрелок и бомбежек. Это доказывает нарушение Грузией Женевских конвенций, но не свидетельствует об уничтожении людей по национальному признаку. А с «чистками» дело обстоит просто наоборот: сегодня из района конфликта изгнаны не осетины, а грузины. Лидер Южной Осетии Эдуард Кокойты говорит, что грузинские села в республике уничтожены (при этом российские «миротворцы» не препятствовали ни изгнанию жителей из этих сел, ни их разрушению), и заявляет, что не позволит вернуться грузинским беженцам…

То, что российские телеканалы заняли в дни войны столь однозначную и предвзятую позицию, совершенно не удивляет. Ведь те же официальные каналы многократно рассказывали гражданам собственной страны вопиющую неправду. Или не они сообщали о якобы «подававших сигналы» моряках «Курска», занижали в несколько раз число заложников в Беслане, уверяли, что от «монетизации» народ только выиграет, и называли российские выборы самыми честными в мире?

Впрочем, как уже сказано, большинство российского населения одобряет действия властей, не желая или не умея задуматься. Это не ново: то же самое наблюдалось и во время второй чеченской войны, когда Анатолий Чубайс радостно заявлял о «возрождении российской армии в Чечне» и объявлял предателями всех, кто с этим не согласен. Но тем, кто сегодня восторгается новым «возрождением армии», стоило бы полистать подшивки советских газет времен ввода войск в Венгрию в 1956-м, в Чехословакию в 1968-м или в Афганистан в 1979-м. И убедиться в полном сходстве риторики, используемой для оправдания военных действий на чужой территории…

Иного не дано?

«У России не было иного выхода – войска ввели для спасения мирных жителей, – уверяют нас. – Подавляющее большинство из них – российские граждане. Надо было сидеть и смотреть, как гибнут люди?».

Безусловно, не надо было. Но дальше начинаются неприятные вопросы, ответа на которые старательно избегают отечественные политики и генералы.

Во-первых, откуда в Южной Осетии появилось такое число российских граждан? Известно, какие сложности испытывают граждане, родившиеся и выросшие на территории СССР, пытаясь получить российское гражданство, между тем в Южной Осетии и в Абхазии паспорта раздавали, как канцтовары. Зачем? Чтобы в любой удобный момент заявить, как это и произошло сейчас, что Россия не может оставить своих граждан без защиты? Помнится, захват Германией Судетской области Чехословакии в 1938 году тоже был проведен под предлогом «защиты проживающих там немцев».

Во-вторых, если бы целью российского руководства была исключительно защита своих граждан (многие ли из российских граждан на российской территории чувствуют хоть какую-то «защищенность»?) в Южной Осетии, существовало немало способов предотвратить конфликт. Начиная с жесткого предупреждения Грузии: на любую попытку силового захвата Южной Осетии Россия ответит адекватными мерами. Однако это не было сделано.

А в-третьих, «миротворческая операция» должна была закончиться на территории Южной Осетии устранением опасности для мирного населения. В этом случае никто в мире не осудил бы Россию. Однако ее армия вышла за эти границы и начала масштабную военную операцию на территории Грузии. При этом были нарушены и нормы международного права («принуждение к миру» допускается только под эгидой Совета Безопасности), и российская Конституция (армия не используется за пределами страны без положенной санкции Совета Федерации), и «Сочинское соглашение» 1992 года, которое определяет «миротворческий мандат» России.

Что дальше? А дальше признание Южной Осетии и Абхазии российскими властями (что не будет иметь международных юридических последствий) и масштабные затраты на «восстановление Южной Осетии» (что будет иметь большие экономические последствия).

Помочь жертвам «пятидневной войны», конечно же, необходимо. Они остро нуждаются в гуманитарной помощи – продуктах, одежде, лекарствах, стройматериалах и так далее.

Но ведь речь сегодня идет и о прямом финансировании республики из российского бюджета, о включении ее в нацпроекты, о строительстве разного рода объектов, о «кадровой помощи» в формировании правительства… Кто-то из федеральных чиновников уже обмолвился, что расходы на восстановление Южной Осетии будут сравнимы с расходами на восстановление Чечни. Вдохновляющее сравнение: как разворовывались деньги в чеченской «черной дыре», мы хорошо помним. Теперь создадим «осетинскую»?

Интересно еще вот что: на каком правовом основании Россия будет что-то «восстанавливать» на чужой территории? Или мы ее уже считаем «по факту» своей?

Последнее. Еще один – и не менее печальный – результат «пятидневной войны» в том, что на ее фоне стремительно усиливаются рефрен «Ищи врага!» и мобилизационная риторика. А это в свою очередь предвещает внутриполитические изменения, и вряд ли в сторону демократии и свободы. Хотя, конечно, хотелось бы ошибиться…