Алексей Толкачев - Рассказы

Тогда-то и начали куклы ночами рисовать на полу страшные рисунки. Что там на них конкретно было нарисовано — я мог бы увидеть, если бы посмотрел получше. Но, честно говоря, побоялся.

Вот и вся, практически, история о девочке Патти и ее отце — первых белых жителях Америки. Остается упомянуть еще только об одном случае.

Как-то утром папа, уходя на работу, обнаружил, что лифт у них в доме застрял между этажами. Папа сразу понял, что там находится покойник. Он знал, что покойники обладают уникальным умением останавливать лифт между этажами. Покойник тоже оказался белым англо-саксонским протестантом. Это был второй после Патти с отцом представитель белой расы на американском континенте. Следующими стали уже моряки Колумба. Но Колумб, как мы знаем, приплыл в Америку по морю, да и то совершенно случайно. Ведь он на самом деле направлялся в Индию…

Не желая расстраивать дочь, папа ничего не сказал ей о покойнике в лифте. Он вынес тело на задний двор и там, под кленами, захоронил. Патти же в это время сидела в своей комнате и играла в то, что куклы заболели, и она вызывает им врача. Она набрала какой-то случайный номер на телефоне и нажала кнопочку «SP-PHONE», так чтобы сигналы линии слышно было через динамик. Звучали длинные гудки. Патти ставила куклам градусники. Неожиданно из динамика телефона послышался голос: «Регистратура. Алло, регистратура слушает! Говорите! Вас не слышно.» Щелчок, короткие гудки. Патти встряхивала градусник и к телефону подойти не успела.

Когда в 1502 году Христофор Колумб ступил на американский берег, он не пожелал встречаться ни с девочкой Патти, ни с ее отцом.

Под звонком слева от двери номера не было. Под звонком справа было написано: «144». Мне была нужна 143-я квартира, и я нажал на левую кнопку. В следующую же секунду, как будто хозяйка ждала моего звонка, стоя у себя на пороге, послышались металлические скрипы дверного замка, шарканье ног и щелчок выключателя.

— Ктойта?

— Здравствуйте! Это Андрей, я вам звонил, насчет квартиры.

Внешняя дверь открылась.

— Заходите.

Общая площадка перед двумя квартирами оказалась здорово завалена всяким барахлом: какие-то ящики, мешки с картошкой и даже старая стиральная машина. Что самое удивительное — машина эта стояла вплотную к двери 144-й квартиры, так, что ни войти в ту квартиру, ни выйти из нее было решительно невозможно.

— Соседское добро, — пояснила хозяйка. — Они на даче живут до конца ноября. А это побросали тут. Мне что, мне не жалко. Пройти можно, и ладно. Дверь, вон, стиралкой забаррикадировали. От воров, поди. Как будто воры стиралку отодвинуть не смогут!

Хозяйка, Валентина Никифоровна, как я и предполагал после нашего телефонного разговора, оказалась женщиной лет шестидесяти. Жилплощадь готова сдавать надолго, сама будет жить у сестры, в другом районе. Квартира в хреновеньком состоянии, зато цена подходящая.

— Надеюсь, безобразить тут не будете? Квартиру разрушать?

— Да что вы, Валентина Никифоровна! Я не такой человек. Я инженер, занимаюсь космической связью…

— Космической хорошо. Вы не из Орла?

— Нет, я из Дмитрова. А что?

— Ну как же, — хозяйка внимательно посмотрела мне в глаза, — Орла, ла-ла, ла-ла?

Прочитав на моем лице полное недоумение, она явно удовлетворилась и сказала:

— Живите! Вот вам ключи. Других у меня нет, так что, можете замок не менять. А хотите — меняйте. Только в общей двери оставьте какой есть, а то соседи не войдут.

Мы обменялись телефонами и прочими всевозможными координатами, я заплатил Валентине Никифоровне за первый месяц, и она пожелала мне счастливо оставаться.

Проводив хозяйку, я еще раз, более внимательно, осмотрел квартиру. Отлично, жить можно! А там, если все будет нормально, и ремонт сделаем. Ну это — поживем, увидим… Я, в общем-то, квартиру снял не для того, чтобы одному в ней обитать. Есть в мечтах определенные проекты. Связанные с Викой. Только пока, к сожалению, ничем особо не подкрепленные…

Сумка с самым необходимым у меня с собой. Так что, здесь и заночую. Завтра еще в общагу к мужикам заскочу, кое-что оттуда заберу. А к выходным постараюсь с кем-нибудь насчет машины договориться, чтобы из Дмитрова все, что надо, сюда перевезти. Без машины никак, там ведь техника всякая: компьютер, усилитель, колонки, телевизор, ну и так еще, по мелочам…

В ванной комнате поставил на полочку стакан с зубной щеткой, пастой и бритвой, положил на раковину мыльницу. Застелил постель. У кровати стоит большой старый трехстворчатый шкаф для одежды. Правда, одна створка закрыта на замок, и где ключ — не известно. Но другие две створки открываются. Повесил туда рубашки. Вскипятил чайник. Попил чаю с бутербродами. Покурил на балконе. За окном красота: высокие деревья, клены, тополя, разноцветная сентябрьская листва…

Ближе к ночи, проходя по коридору мимо двери, посмотрел в дверной глазок. Сам не знаю, зачем я это сделал… Наверно, просто в этот вечер, слоняясь по своему новому жилищу, я всюду совал свой нос, чисто, из исследовательского любопытства. Заглянул в глазок. И вздрогнул! С той стороны двери на меня в упор смотрела квартирная хозяйка.

Ух! Аж, мурашки по коже! Что это она там стоит? Открыл дверь.

— Валентина Никифоровна! Вы вернулись! Что же не звоните? У нас, вообще, звонок работает?

— Орла. Ла-ла, ла-ла, — ответила хозяйка. — Я что давеча забыла сказать… Если не хотите за электричество переплачивать, свет в тамбуре выключайте.

— В тамбуре?

— Здесь, — хозяйка ткнула пальцем в направлении лампочки, освещавшей общую площадку перед двумя квартирами. — Лампочка от нашего счетчика подключена. А эту, которая от подъездного счетчика, вкручивать бесполезно — ее мумь пожрет.

— Что пожрет?!

Хозяйка лишь махнула рукой.

— До свиданья, — произнесла она и вышла за дверь.

А вот интересно, как она, вообще, вошла сюда? В «тамбур», как она выражается… Я ж, когда провожал ее, дверь-то внешнюю закрыл! Или не закрыл? Да нет, вроде, закрывал… Может, врет, что у нее других ключей не осталось? Ладно, бог с ней.

Устал я за этот день, уснул быстро и спал крепко. Снилось мне, будто я еду на поезде, зачем-то, в город Орел. Снился стук вагонных колес. Потом оказалось, что это не колеса, а проводница среди ночи стучится в дверь моего купе. Я поднялся с постели, чтобы открыть, и тогда только понял, что это сон. Хотя стук, кажется, только что звучал совершенно реально, практически, над ухом. Как будто стучали в створку шкафа, ту, что закрыта. Приснилась, конечно. Вокруг висела мертвая ночная тишина. Часы показывали половину четвертого. Я снова заснул.

Утром, когда я ждал лифт, открылась дверь с противоположной стороны лестничной площадки и вышла девочка с портфелем. Я поздоровался. Девочка отвечать на приветствие не стала, но спросила: