Саша Камских - Институт экстремальных проблем

Света почти не воспринимала окружающую действительность. Она практически не заметила, как они доехали до клиники, не слышала никаких разговоров, только смутно, будто все происходило не с ней, почувствовала, что ей помогают переодеться, куда-то ведут. Через время она поняла, что находится в операционной. «Олег, молодец, все помнит, как Петровича оперировали», — где-то далеко на заднем плане сознания проскочила мысль, и тут же Светлана поняла, что ей нельзя отвлекаться даже на такую малость – огонек, горевший пусть слабым, но ровным желтым светом, покраснел и забился. Света очистила свой разум от посторонних мыслей и эмоций, сейчас ей нужно было предельное сосредоточение.

Издалека до нее доносились обрывки фраз: «Забрюшинная гематома… Печень, селезенка целы… Полифокальное повреждение мочевого пузыря… Обширные раны промежности с отслойкой мягких тканей, возможны повреждения прямой кишки и уретры, срочно нужна ректоскопия…»

Операция шла уже несколько часов. Светлана давно почувствовала появление извне посторонней пассивной энергии. Это не было вмешательством, аналогичным тому воздействию, которым она пыталась спасти Вадима, но благодаря ему краски стали чуть ярче, в них появился оранжевый оттенок. «Переливают кровь», — догадалась Светлана, но пока не решилась возвращать нормальную температуру и, тем более, сама выходить из состояния сконцентрированного сознания.

Хирурги, чувствуя необычно холодное для живого человека тело, которое никак не охлаждалось принудительно, уже не задавались вопросами, почему не был дан традиционный наркоз, и что делает в операционной девушка, неподвижно сидящая в изголовье и ни на миг не прерывающая фмзического контакта с оперируемым. Прежде всего было устранено кровотечение из крупных сосудов, лишь затем начали собирать буквально по кусочкам разодранные костными осколками, металлом и стеклом внутренние органы. Одновременно из брюшной полости удаляли все сгустки и остатки крови, кишечного содержимого и мочи, многократно вливая в брюшную полость теплый физраствор и удаляя затем всю жидкость электроотсосом.

В операционной работала уже вторая бригада хирургов. Олег не ушел на отдых после многочасовой операции, а присел рядом со Светланой. Он видел ее полуприкрытые глаза в просвете между маской и шапочкой, ее бледность, чувствовал, сколько сил отдает она Медведеву, хотел помочь ей, но не знал чем. «Поставить что-нибудь стимулирующее? А если это каким-то образом повредит ей или Вадиму?» – Худяков снял перчатки, не обращая внимания на негодующий взгляд главного микрохирурга областной больницы, привезенного в клинику, обхватил руками хрупкие плечи и постарался представить, как он передает свою энергию Светлане. Ничего не получилось. «Мешает одежда», — Олег передвинул одну ладонь на обнаженную сзади тонкую шею и моментально ощутил истекающий из него поток энергии. Было похоже, что по позвоночнику вверх до затылка прошел поток холодного воздуха. Светлана почувствовала энергетического донора и инстинктивно воспользовалась предложенной подпиткой. Вдруг все прекратилось. Олегу показалось, что он услышал Светин голос: «Спасибо. Мне теперь надолго хватит». Он ощутил сильнейшую усталость, какой не помнил за всю свою жизнь, и понял, что Светлана контролировала процесс передачи энергии и вовремя остановила его. Олег еще немного посидел рядом с девушкой, глядя на нее, и на нетвердых ногах вышел из операционной.

Илья с девушкой смогли подняться только на один этаж. Дальше лестница была настолько завалена обломками, что было непонятно, цела ли она или вообще обрушилась. Вбок открывался полузасыпанный коридор, куда девушка потянула спасателя, потерявшего всякую ориентацию среди образовавшегося хаоса. Он догадывался, что они движутся в сторону от бассейна, и надеялся, что девушка хорошо разбирается в этом лабиринте. В свете фонаря показалась лестница, по которой совсем недавно спасатели спустились в котельную. Она тоже была завалена, подняться наверх было невозможно.

Девушка без сил опустилась на ступеньку, Илья присел рядом и вытащил телефон. Связи не было.

— Это землетрясение, — прошептала девушка. — Как в Ташкенте в шестьдесят шестом году. Мне родители рассказывали, как страшно тогда было.

— Сомневаюсь, что у нас могут быть землетрясения. Здесь, похоже, взрыв произошел.

— Война?! — ужас выплеснулся из огромных глаз.

— Скорее, теракт.

— Это та же война, — тихо сказала девушка. — И там, и там гибнут люди. Мы, если не выберемся отсюда, тоже погибнем от жажды, от голода, от холода.

— Если сами не сможем, то нам помогут. Нас будут искать, пока не найдут. — Илья осторожно погладил девушку по голове. — Я знаю, как ведутся эти работы, я сам спасатель. Меня Илья зовут, а тебя?

— Наиля, — девушка печально посмотрела на Илью, — я сюда из-под Навои приехала, тут работала, тут же и жила вместе с теми, кто погиб. Меня никто искать не будет, я никто…

— Я тебя уже нашел, — улыбнулся Илья, — теперь будут искать нас двоих, а нам нужно найти такое место, где на наши головы ничего не обрушится, и, по возможности, поближе к наружным стенам, уж если мы не можем подняться наверх. Там, возможно, и телефон заработает.

Коридор, шедший в сторону котельной, всего в десяти метрах от лестницы перегородила рухнувшая плита. Илья осветил пространство лучом фонаря и увидел на полу среди обломков того парня, который показывал спасателям закоулки аквапарка. Охранник был жив, но без сознания, по лицу текла кровь из рассеченной головы, а ноги были придавлены бетонной плитой. Вытащить его из-под плиты, не поднимая ее, было невозможно, в одиночку Илья с этим не справился бы никогда, даже воспользовавшись Светиными методиками. Наиля держала фонарь, а спасатель осторожно ощупывал парня и пытался определить, насколько серьезно тот пострадал. Ему показалось, что рана на голове была поверхностной, больше тяжелых травм он не обнаружил; намного хуже дело обстояло с ногами. Из сумки Илья вытащил перевязочный пакет, наложил повязку на голову охранника и постарался припомнить все, что знал о краш-синдроме, соображая, нужно ли наложить жгут на левую ногу парня, которая, как ему показалось, была разможжена.

— Сейчас он не чувствует боли, и я не буду пытаться привести его в сознание.

— Это Егор, — Наиля узнала охранника. — Он не такой злой, как остальные.

— Он обижал тебя? — нахмурился Илья.

— Нет, только обзывался по-всякому, но не приставал, как другие.

— Вот сволочи! — не сдержался Илья. — А этот, говоришь, не приставал?

Наиля молча покачала головой, а спасатель заметил, что она начала дрожать. Илья скинул с себя куртку и набросил ее на плечи девушке. Он сам не ощущал холода, но Наиля была в легкой одежде.