Саша Камских - Институт экстремальных проблем

— Не нужно, — Медведев постарался взять себя в руки. — Я знаю, что нервы у меня ни к черту, но справлюсь с собой. Чем дольше вы станете держать меня в тепличных условиях, тем сложнее мне будет привыкнуть к нормальной жизни. Просто после вчерашнего переселения я еще не совсем освоился на новом месте, а тут свежая вводная, — пошутил он.

Кленову явно понравились слова Вадима и то, как они были сказаны. Олег за его спиной тоже одобрительно кивнул головой, но подумал, что ребят, давно рвавшихся навестить своего командира, нужно будет попросить пока что не торопиться с посещениями.

Света думала о том же. Нельзя было не заметить, как взбудоражил Медведева приход Черепанова, и она надеялась, что такая встряска пойдет на пользу так же, как весенний приезд Дмитрия Алексеевича, который вывел Вадима из состояния апатии, но перегружать его впечатлениями пока не стоило. Девушка рассеянно слушала, что говорил Кленов, который решил и дальше сам заниматься им. Худяков и еще один врач из отделения реабилитации, невысокий круглощекий мужчина лет пятидесяти, были взяты Кленовым в помощники. Олег уже показывал ей разработанную для Вадима программу, в которую она постаралась вписать и свои методы, против которых Евгений Петрович не возражал.

Медведев, не в силах сосредоточиться, тоже не очень внимательно слушал Кленова. Он не без оснований считал, что Олег или Светлана потом популярно все объяснят ему. Сейчас Вадима больше занимало то, что сказал Черепанов. Ему пришло в голову, что слова начальника могли быть завуалированным предложением написать заявление о переводе на другую должность, более подходящую для человека в его состоянии, и настроение у него испортилось.

— Света, ты в курсе последних идей Кронидыча? — спросил Вадим, когда врачи ушли.

— Каких именно? Ты же знаешь, у него идей всегда с десяток, а то и больше, — Светлана догадывалась, о чем может идти речь, но решила уточнить.

— Перевести меня на другую работу, в какой-то отдел по связям с общественностью. — Медведев мрачнел все больше и больше. — Прямо сказать, что калека попусту занимает должность, на которую есть немало претендентов, ему приличия не позволяют, вот он и решил, что я пойму намек. Наверняка уже и документы на получение инвалидности оформили, ты все знаешь, но молчишь и только отвлекаешь от истинного положения дел разными историями на тему «богатые тоже плачут». Какая мне группа положена – первая или вторая? Какую пенсию станут платить – на бутылку хотя бы дешевой водки в день хватит? Или даже этого развлечения я буду лишен? — Вадим закрыл глаза и отвернул голову.

— Димка?! — охнула Света и без сил опустилась на стул рядом с кроватью. Она знала, что Вадим может болезненно реагировать на самые безобидные слова, но такого отношения к идее начальника не ожидала, наоборот, надеялась, что он проявит интерес к предлагаемой работе. — Что за дикие мысли? Никто с должности командира группы тебя увольнять не собирается, равно как и оформлять инвалидность! Тебя просят помочь, а ты выдумываешь какую-то ерунду! Не стыдно? Хотели бы тебя по состоянию здоровья перевести на другую работу, то могли бы это оформить приказом, а тебя поставить перед фактом! — Света перевела дух, взяла его за руку и продолжила с ласковой улыбкой: — Никто тебе не оформлял ни группу, ни пенсию, уж я-то знаю. Ты будешь находиться на больничном столько времени, сколько потребуется, по нему тебе платят, исходя из среднего заработка. Лечись спокойно и не отказывайся от предложения Черепанова, в нем, поверь мне, нет никакого скрытого смысла.

— По-моему, вообще никакого нет – ни скрытого, ни открытого, — пробурчал Медведев. — Как я должен работать, что делать, если я даже сидеть не в состоянии? Об этом Кронидыч подумал? Видеть кого-то постороннего я не могу, сколько раз можно это повторять?! — Вадим опять начал раздражаться. — Можешь назвать меня психопатом!!! Я не знаю, что со мной происходит, пытаюсь справиться с собой, но ничего не получается, как ни стараюсь!

— Ничего удивительного, — Света ласково погладила его по щеке. — Шесть месяцев без свежего воздуха, в неподвижности, замкнутом пространстве, при искусственном освещении кому хочешь приведут в негодность нервную систему, особенно если учесть, сколько раз тебе давали общий наркоз.

— Я теперь на всю жизнь таким неврастеником останусь? — безнадежно спросил Медведев.

— Все пройдет со временем, — улыбнулась Светлана. — На улице потеплело, сейчас я открою окошко, подышишь немного свежим воздухом, и тебе сразу станет лучше.

Она распахнула узкую створку окна, и в палату ворвался воздух, наполненный запахами мокрой земли, высыхающей листвы и каких-то цветов. Стало слышно, как попискивает, спрятавшись в кроне березы, какая-то птица. Вадим приподнял голову, принюхался, а потом вдохнул влажную свежесть полной грудью.

— Вот это да! — Медведев улыбнулся, плохое настроение сдуло, как сквозняком.

Светлана прикрыла окно, оставив узкую щель, и натянула Вадиму одеяло до самого подбородка, как он ни сопротивлялся.

— Только простуды нам сейчас не хватает, — ворчливо заметила она. — Ты, я по твоему взгляду заметила, Кленова не слушал, а он много чего интересного сказал. На следующей неделе снимут мерку для корсета. Сколько его будут делать, я не знаю, это зависит от модели, но думаю, что пока тебе сделают достаточно жесткий, чтобы ты смог сидеть. Тогда, если не будет дождей, тебе разрешат прогулки. С понедельника, я тебе уже говорила, начнется физиотерапия – массаж, электростимуляция мышц, потом иглорефлексотерапия. С понедельника же начнешь делать лечебную гимнастику, и не ту халтуру, что в интенсивной терапии, а возьмутся за тебя как следует. Через месяц будет видно, разрешить тебе бассейн или подождать с ним.

Медведев то с интересом слушал ее, то взгляд его снова становился отсутствующим.

— Хорошо, — сказал он вяло, — то, что касается лечения, я понял. А что там с работой? Что я должен делать?

— Думаю, на первых порах я буду забирать черновики публикаций о нашем институте и другие материалы и приносить их тебе. Ты прочитаешь, внесешь свои поправки, дополнения, обсудишь их с ребятами из отдела…

— Как? — перебил Свету Вадим.

— По телефону. — Светлана кивком головы показала на стоявший на столе телефонный аппарат. — Телефон городской, можешь звонить с него везде, даже родителям, сначала только «девятку» нужно набрать. Если по институту звонить, то достаточно четырех цифр, последних в номере.

— Это я помню, в маразм еще не впал, — проворчал Медведев.

Света полдня пыталась вселить в него энтузиазм насчет предложенной работы. Он то соглашался с девушкой, то снова начинал брюзжать, капризничал, отказываясь есть, хотя обед, принесенный Андреем, уже больше походил на человеческую пищу, как отметил сам Вадим. Светлане пришлось уговаривать его, как ребенка, только что без присказки «за папу, за маму».