Саша Камских - Институт экстремальных проблем

Сколько времени они провели в бухгалтерии, Медведев не смог бы сказать даже под страхом смертной казни. Более или менее он пришел в себя на улице, когда Ольга сказала ему: «Вот я и дома», и тупо удивился, что оказался в состоянии провожать ее по ночным улицам.

— Я тебя доставлю до твоей квартиры и баиньки уложу. М-могу колыбельную спеть, — предложил Вадим, когда они зашли в подъезд, и даже промычал несколько нот совершенно неузнаваемой мелодии.

— Ни в коем случае! У меня родители дома, я же не одна живу. Что они подумают, если увидят нас сейчас? — Ольга пьяно захихикала. — Я, как мышка, тихонечко прокрадусь и не разбужу их. Не увидит моя дорогая мама, что ее дочка без юбки с работы пришла.

— Ты что, ее на работе оставила? — ужаснулся Медведев, мигом раздумав петь.

Ольга в ответ распахнула дубленку. Юбки на ней, действительно, не было – только блузка и колготки. Это до такой степени возбудило Вадима, что Ольга не успела даже охнуть, как он усадил ее на подоконник и содрал колготки вместе с бельем.

Привычный ежеутренний грохот будильника выдрал Медведева из хмельного беспамятства. Он понял, что находится дома. Глаза не открывались, голова раскалывалась от боли, во рту была помойка. С трудом он перевернулся с живота на спину, обнаружив при этом, что спал, не раздеваясь, еле разлепил глаза и сел на диване. Это усилие разбудило дремавший в голове вулкан, в мозг плеснуло раскаленной лавой, а перед глазами поплыли радужные круги. Кое-как Медведев добрался до ванной. Стягивая с себя одежду, он глянул в зеркало – опухшее лицо, налитые кровью глаза яснее ясного говорили о бурно проведенном вечере. «Ж-животное… Совсем оскотинился. Это ж надо так нажраться, да еще перед дежурством!» – сказал сам себе Вадим и полез под душ.

От холодной воды в голове немного прояснилось, и он вдруг вспомнил вчерашние события. Вадиму показалось, что из крана внезапно полился кипяток. Как и в самом деле ошпаренный, Медведев вылетел из ванной и бросился лихорадочно одеваться – ему вспомнились валявшиеся на полу разодранная юбка, телефон, разбитый кувшин и вообще весь погром, произведенный в бухгалтерии. «Успеть раньше всех, чтобы все убрать, все спрятать», — била по голове одна мысль. Пока Медведев натягивал одежду прямо на мокрое тело, память с издевательской услужливостью подсовывала ему все новые подробности произошедшего. Его чуть не стошнило, когда он вспомнил себя с бутылкой коньяка в руке, сидевшего почти полностью раздетым в кожаном кресле главбуха и совершенно голую Ольгу, стоявшую перед ним на коленях. Дальше в памяти снова был провал, Вадим не помнил, ни как они оделись, ни как шли по городу, помнил только подъезд какого-то дома и треск рвущейся одежды.

Вадим без сил опустился на диван и подумал так отстраненно, как будто все произошло не с ним: «Сколько могут дать за изнасилование особо извращенным способом? Кто этим занимается – милиция или прокуратура?» Он почти не сомневался, что не помнит каких-то особо гадких деталей, а Ольга обязательно напишет на него заявление.

Стараясь двигаться осторожно – по голове будто кувалдой били при любом резком движении – Медведев вышел из дома и по дороге для поправки здоровья купил в ларьке банку слабоалкогольного коктейля с якобы апельсиновым соком, понадеявшись, что химически-цитрусовый запах сможет перебить запах перегара. Ядовито-оранжевое пойло произвело страшное воздействие на организм – на оставшейся части пути Вадим, забыв про головную боль, побил все рекорды скорости, никого не замечая, пронесся через проходную и кинулся в туалет.

Примерно через полчаса бледный до зелени Медведев, кое-как переодевшись в рабочий комбинезон, на ватных ногах доплелся до своего кабинета, вознося молитвы всем святым о том, чтобы ничего не произошло: ни пожаров, ни «жестянки» – несложного ДТП без жертв и разлившегося топлива, ни даже сломавшихся замков. Желудочно-кишечный тракт успокоился, но на белый свет смотреть было невозможно, а тем более ползти на четвертый этаж в бухгалтерию. Хотелось лечь и тихо умереть, но даже просто отсидеться в кабинете не получилось. Там Вадима ожидал очередной сюрприз – перед включенным компьютером, пристроив голову на папки с бумагами, спал Генка. Было похоже, что так он провел всю ночь. На соседнем столе стоял телефон, снятая трубка лежала рядом. Стоило только положить ее на место, как телефон тут же затрезвонил. В голове у Вадима от громкого звука взорвалась не иначе как атомная бомба.

Звонила Людмила Середкина, искавшая мужа.

— Где эта скотина? — не церемонясь и не здороваясь, спросила она у Медведева, которого едва смогла узнать по голосу.

— Привет, Люда, Гена на работе. Только сейчас его нет на месте. Что ему передать? — Вадим лихорадочно соображал, что придумать для спасения друга.

— Привет, Вадим. Передай, что домой он может не приходить. Ни в этом году, ни в следующем. Где и с кем этот сукин сын был всю ночь?

— На работе он был, Людочка, не ругайся. Могу, чем хочешь, поклясться. Со мной был. У нас труба лопнула, мы с ней всю ночь возились, — Вадим не смог сочинить ничего лучше.

— Что ты выдумываешь? Какая труба? Почему вы этим занимались? У вас в конторе, кажется, сантехники есть для этого!

Генка от шума проснулся и ничего не соображающими глазами смотрел на командира. К телефону его подпускать было нельзя, и Медведеву пришлось и дальше выкручиваться самому.

— Это случилось, когда все ушли, только мы вдвоем остались.

— А позвонить нельзя было?! Два слова сказать! Я все больницы обзвонила, все морги, уже решила, что его в милицию забрали, туда стала звонить – ничего!!! — Людмила изобразила великолепнейшую истерику. — Что я должна была думать? Мобильник не доступен, городской не отвечает!

— Я нечаянно телефонный провод порвал, только недавно нашел, где именно, и починил. И сразу твой звонок.

— А мобильник? — немедленно последовал ехидный вопрос.

— А мобильник лежит разобранный, сушится. И мой мобильник тоже, — Вадим жестами показал Середкину, чтобы тот пока не включал телефон. — Люда, мы промокли почти насквозь, пришлось сушиться. Не могли же мы мокрыми по морозу ночью идти, вот и проторчали до утра на работе.

— Ой, что-то не верится мне в такие совпадения, — с сомнением в голосе сказала Людмила, но чувствовалось, что она начинает сдаваться. — В рабочую форму переодеться ума не хватило?

— Люда, я клянусь тебе, что твой муж всю ночь провел на работе, — Вадим показал Генке кулак. — Ну, выпили мы по поводу уходящего года немножко, случился грех, — покаялся он, — но не было ничего такого, в чем ты его подозреваешь. Когда его увижу, передам, чтобы он тебе позвонил.

Ничего больше не сказав, Людмила бросила трубку.