Саша Камских - Институт экстремальных проблем

Как в шекспировском «Глобусе» или японском театре кабуки, женские роли играли мужчины: стать султаншей согласился Артур Галямшин, а роль Гюльджан предложили было Кириллу, но он от нее отказался, как его ни уговаривали.

— Может, мы из нашего Шурика сделаем восточную красавицу? — предложил Илья. — Посидит часок под кварцем в новой поликлинике, белобрысые кудри спрячем под парик, глаза погуще подведем и получится из него такая смачная гурия, что султаны за ней в очередь выстроятся.

Меньшиков молча пожал плечами, но Света заметила, как изменился Сашкин взгляд, когда он услышал эти слова, хотя в лице парня ничего не дрогнуло.

— А я хотела, чтобы Саша был факиром, — не согласилась с Ильей девушка.

— Правильно, Шурик у нас лучше всех в позу лотоса усаживается, — не сдержал смеха Денис. — Кому, как не ему, факиром быть!

— Факиром так факиром, — не без облегчения пробормотал Меньшиков.

— Факиром? Ладно, — Илья почесал карандашом затылок. — Тогда тебя, Шурик, придется в солярии поджаривать с головы до пят и начинать прямо сейчас или потом густо мазать гуталином. Марат, будь другом, договорись со своей Зинаидой, скажи, что нам нужно одного паренька подкоптить.

Кузьмин кивнул:

— Не проблема, зажарим до хруста.

— Проблема в другом, — покачал головой Илья. — Кто будет играть Гюльджан?

— Давайте бросим жребий, — предложил Слава Шевченко, — пусть его тянут те, кто ни в чем не задействован. А Кронидыч приказом по подразделению назначит этого счастливчика на роль.

Генка осклабился, приглаживая недавно отпущенные усы:

— Ты считаешь, что, допустим, мы с Петровичем нормально будем выглядеть в тюбетейке и с голым животом?

— А мы чадрой вас задрапируем! — предложил Денис. — Под ней даже Димыч на Гюльджан будет похож!

— Так! — не выдержал Середкин. — Ты, слон в попоне, лучше помалкивай и скажи спасибо, что командир тебя не слышит!

— Чадрой закроем меня, иначе я на сцену не выйду! — заявил Артур.

Марат Кузьмин, которому дали роль султана, с явным сожалением поглядел на Сашку, потом на полноватого пятидесятилетнего Артура и вздохнул:

— Замена должна быть равноценной.

И тут случилось то, чего не ожидал никто.

— Я буду Гюльджан, — заявил Антон.

— Ты?! — изумленный вопрос вырвался сразу у нескольких спасателей.

Усов, картинно подняв руки над головой и томно поглядывая по сторонам, просеменил через всю комнату и остановился у окна.

— Милый, как я тоскую по тебе! — проверещал он фальцетом и закашлялся. — А кто милым-то моим будет? — сквозь смех спросил Антон.

Все спохватились, что до сих пор нет исполнителя главной роли.

— Кирилл, ну что ты ломаешься? Соглашайся! — снова стали уговаривать его.

— Нет, ребята, актер из меня никакой, я даже в бессловесной роли никогда на сцену не выйду, — без каких-либо объяснений наотрез отказался Задонцев, — помочь нарисовать что-нибудь, прибить, передвинуть, еще что угодно из подсобных работ – пожалуйста, а вот изобразить кого-то ни за что не смогу. К тому же, у нашей группы в день праздника дежурство, это сегодня Артем нас с Данилой на очередной замок не взял.

Светлана улыбнулась:

— Я думаю, что Ходжу Насреддина должен сыграть Илья.

— Света, ты что?! Так нельзя! Я и Дед Мороз, я и Ходжа, и режиссер, и актер, — начал отказываться тот. — Что обо мне подумают?

— Только то, что никто лучше тебя не справится с этой ролью, — вдруг негромко, но словно ставя точку, сказал Сергей Томский. — Будешь в нашей команде играющим тренером.

Спектакль, поставленный спасателями, произвел подлинный фурор. Он затмил даже «Охотников за привидениями», пародировавших работу спасателей. «Охотникам» долго аплодировали, дядю Яндекса, изобразившего их начальника, на удивление похожего на Черепанова, несколько раз вызывали на бис, но Ходжа Насреддин вызвал настоящую бурю восторга.

Таланты Ильи были давно всем известны, но никто не ожидал, что «киношный Фриц» может превратиться в такого натурального узбека. Антон с длинными косами и огромными накладными ресницами был неузнаваем, и в зале далеко не сразу поняли, что эта знойная восточная красавица на самом деле – молодой спасатель из первой группы. Хохот потряс стены при первом появлении на сцене султана. Всем понравилась подвязанная Марату подушка в цветастой наволочке, которая нарочито высовывалась в не застегнутый на животе халат, и восхитила его охрана. Слова Ильи о «людях в черном» решили довести до абсурда – на сцене предстали два похожих, как клоны, роботоподобных существа, конечно же, в черных костюмах, галстуках и непроницаемо-черных очках. На негнущихся ногах они передвигались по сцене, следуя за «объектом», и путались в проводах, которыми были соединены.

Меньшикова-факира, помогавшего Ходже вызволить из плена любимую, узнали сразу, несмотря на то, что Сашка загорел под кварцем дочерна, а светлые волосы были надежно упрятаны под чалму. С заклинанием змеи и превращением ее в канат, по которому Ходжа должен был забраться к окошку гарема, факир справился плохо. На заунывный звук дудки змея реагировать не захотела, и тогда факир извлек из складок набедренной повязки мобильный телефон. Публика затаила дыхание. «Перезвони мне», — попросил кого-то факир, и через несколько секунд из мобильника зазвучало «Болеро» Равеля. Ритмичная музыка произвела неожиданный эффект. Змея высунула голову из корзины, зевнула, произнесла недовольным голосом Гены Середкина: «Отстань!» и снова скрылась в корзине, зато из окошка подвала, рядом с которым устроился факир, полезли душевые шланги и начали раскачиваться в такт музыке, точно кобры. Зал просто взвыл от восторга, расхохотался даже Медведев, который до этого сидел, скептически взирая на спасателей, хулиганивших на сцене, а сидевший рядом с ним Черепанов уже не раз вытирал выступившие от смеха слезы, да и остальное руководство института во главе с директором, утратившим свой обычный чопорный вид, смеялось от души.

Музыку заглушил звук льющейся воды, и слон, на котором приехал Ходжа, несколько раз протрубил: «Караул! Потоп!» Факир попытался пассами утихомирить ожившую сантехнику, но шланги удавами спеленали его. Чалма слетела с факира, и под ней оказался «ирокез» пронзительно-зеленого цвета – Сашкина идея. Почти одновременно откуда-то раздался раздраженный крик султанши: «Нас заливает, а ты все спишь! Сделай что-нибудь, султан ты, в конце концов, или нет?!»

Всех спас Петрович-сантехник, невесть откуда появившийся на сцене. Он отдал Ходже «болгарку», которой тот перепилил прутья окна, за которым томилась Гюльджан, при помощи вантуза отбил факира у разъяренных шлангов, уже почти задушивших того, утихомирил разбушевавшуюся сантехнику и, устранив потоп, вынес из дворца насквозь мокрую султаншу.