Юхан Стенебу - Вся правда об ИКЕА. Что скрывается за успехом мегабренда

Когда Ингвару удается отличиться среди истеблишмента, в первую очередь в Швеции в кругу Валленбергов, работников СМИ и политиков, когда ему присуждают награды и докторские степени, он чувствует себя особым человеком. Избранным. Его потребность в самоутверждении столь велика, что он считает, что президенты Группы компаний не достойны представать в свете прожекторов СМИ. Андерс Муберг часто спрашивал у меня совета, рискнуть ли ему согласиться на интервью, не отвлечет ли это внимание от Ингвара и как Ингвар к этому отнесется. При малейшем сомнении он отказывался, чтобы не вызвать гнев Ингвара.

В один из моих первых рабочих дней в офисе Группы компаний ИКЕА в Хумлебеке был Ингвар. Обычно он находится в пути, дома в Швейцарии или, несколько недель в году, – в рабочем отпуске на винограднике во Франции. Ингвар и Андерс Муберг встретились прямо у моего стола. Андерс подошел было, чтобы поздороваться, но вдруг на его лице появилось какое-то странное выражение. Самоуверенность, спокойствие и невозмутимость как ветром сдуло. Взгляд у него стал пристальным, почти неподвижным, что свидетельствовало о страхе, который еще больше подчеркивала напряженная улыбка. Я почувствовал, как по всему телу пробежал страх. Если Андерс Муберг, само воплощение сильного руководителя, испытывает такое подчеркнутое уважение к Кампраду, что тогда говорить обо мне, простом помощнике. Эта встреча определила мое поведение с Ингваром на год с лишним, пока я постепенно не стал понимать, что в конечном счете не такой уж он и опасный, а скорее наоборот.

Неделя ассортимента, или так называемые Дни ИК, офис IKEA of Sweden AB «Блосиппан» в Эльмхульте, ранняя осень 1996 г.

В качестве помощника Ингвара я хожу за ним по пятам от одной презентации к другой. Эта неделя – кульминация работы целого года. За пару-тройку часов она должна быть представлена, оценена Основателем и одобрена. Или раскритикована.

– Хуже некуда, давно я не видел такого дерьма. Глупее и быть не может. Я разочарован, Юхан.

Только что мы с Ингваром стали свидетелями самого крупного фиаско недели. Бизнес-единице было дано задание разработать концепцию утилизации для домашнего пользования. Концепция свелась к контейнеру из зеленой пластмассы и к контейнеру из белой пластмассы. Презентация была жалкой, а оправдания во время короткой и вялой дискуссии – еще хуже. Ингвар задал несколько вопросов. Высказался по поводу материала. Затем поблагодарил и ушел, и только в машине по дороге домой дал волю своим чувствам.

Именно в таких ситуациях наиболее заметно, что Ингвар – прирожденный руководитель. Я никогда не встречал более терпеливого человека. Вместе с тем я никогда не встречал человека, который бы лучше него понимал, как его воспринимают окружающие, и использовал бы это как важный рычаг власти. Гениальность Ингвара заключается в том, что он остается в тени и дает окружающим возможность действовать, даже если он не одобряет того, что видит. Он открыт к обсуждениям и ждет предложений. Иногда между предложениями проходят дни, иногда годы. Но он, кажется, точно знает, когда и где ему вмешаться в процесс, чтобы сохранить правильное направление. Хороший пример – система «могу все», на которую ушло 30 лет болтовни вперемежку с молчанием, длившимся годы.

Система «могу все» заключается в идее общего стандарта для кухни, ванной, спальни и гостиной, которую Ингвар вынашивал в 1970-х гг. и которая вновь обуяла его только в 1996 г. Почему? ИКЕА только что прошла через большую реорганизацию, в результате которой IKEA of Sweden AB ( IOS ), компания по ассортименту и закупкам, стала силовым центром Группы компаний. Должность начальника бизнес-единицы в IOS стала сильной позицией. Ряд не слишком успешных начальников был заменен на новых, со стороны. Возможно, Ингвар хотел подбросить идею и посмотреть, что будет. Ниже я расскажу об этой системе более подробно.

Примерно то же произошло в 1995 г., когда он вынашивал идею составления совершенно нового осветительного ассортимента из Китая и вдохновлял своих мужчин (а это действительно были одни мужчины) на интенсивные поиски по-настоящему дешевых энергосберегающих ламп в этой стране. В результате они нашли лампу на 90 % дешевле, чем у конкурентов, тем самым вписав в историю небольшую страницу.

А когда все начиналось, Ингвар ничего особенного не делал – стоял в самом центре мужской компании, принимал участие в обсуждении, слушал, спрашивал и иногда призывал: «Ну же, мои способные электрики, разве нельзя сделать, чтобы…»

Однако я на все сто уверен, что он уже знал многие ответы или, во всяком случае, догадывался. И скорее всего ему было известно, к каким поставщикам надо обращаться. Но его каменное лицо, как всегда, было на редкость непроницаемо. И вот, спустя год, когда задача была выполнена, те же мужчины, окружив Ингвара, чуть ли не лопались от гордости за то, что справились со всеми вызовами. Поскольку они сами решили проблему, вера в себя еще больше укрепилась, да и престиж возрос.

На первый взгляд эта щедрость по отношению к сотрудникам может показаться странной – ведь она исходит от человека, который претендует на самое большое место в лучах прожекторов, особенно при общении со СМИ. Но Ингвар необыкновенно многогранный человек, полный парадоксов и трудный для глубокого понимания.

Чаще всего участие Ингвара в столь важной работе над ассортиментом ограничивается тем, что он кидает идеи и вдохновляет других. Он знает, что стоит только нужным людям оказаться в комнате, как идеи, по крайней мере некоторые из них, рано или поздно начнут осуществляться.

Еще он часто и много шутит, особенно при обходе ассортимента. Шутит он безостановочно, оригинально и с глубоким сарказмом. Но нередко он и сам становится объектом насмешек. Почти всегда ему удается удержаться на грани наглости и создать бодрое настроение. Ведь не все понимают убийственную иронию и воспринимают его как большого шутника.

Ингвар стоит в центре группы из двадцати человек. Внезапно он хочет задать вопрос какому-то специалисту, чтобы продолжить обсуждение.

– Буссе, а где Буссе? – своим скрипучим голосом спрашивает он.

Никто не успевает ответить, включая самого Буссе, как Ингвар продолжает:

– Он что, уже ушел домой, Буссе? Жаль.

Каждый раз всем становится весело – возникает суета, а предмет насмешки смотрит загнанным взглядом, пока его не обнаружат.

– Вот как. Ты, оказывается, еще здесь, Буссе. Как мило с твоей стороны, что у тебя нашлась для нас лишняя минутка. Понимаешь, мы как раз проходимся по твоему ассортименту, – говорит Ингвар с подчеркнутой четкостью.