Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 2

- А... а зачем вы мне это рассказываете? – с опаской спросил Авруг.

- Да не бойся, я не собираюсь ставить эксперименты на обезь... на тебе. Просто хочу донести до тебя, насколько безграничны возможности нашего института. В пределах своей территории, конечно.

- А если не в пределах? – спросил Авруг. – Можно ли сделать так, чтобы эта мышка потом оживала и не в Чудесном Лесу?

- А я именно над этим и работаю, юный обезьян, именно над этим и работаю! – оживленно закивал Россильяни. – Но это не так просто. Это сложно, скажу я тебе. Я очень увлечен этой темой уже давно, я копаю в разных направлениях... и не я один. Многие волшебники ищут. Абсолютное неограниченное бессмертие – одна из классических задач волшебства. Многие были близки, многие. Ты вот слышал о Бриаре Всемогущем?

- Конечно, - даже чуточку обиделся Авруг.

- А, ну да, конечно, слышал, конечно. Он тоже искал. И если почитать воспоминания его современников – преуспел как минимум отчасти. Некоторые упоминали, что у него было заклинание Абсолютной Неуничтожимости. Это может быть и неправдой, но я изучил все, что сумел найти, и пришел к выводу, что он действительно владел таким заклинанием. Дающим полное бессмертие. Запечатлевающим в том виде, в каком ты был, когда оно налагалось – и не позволяющим в дальнейшем никак тебе навредить.

- В том виде?.. – заморгал Авруг. – А сердце продолжает биться? А физиологические отправления все еще можно совершать?

- Можно, можно, - раздраженно отмахнулся Россильяни. – Боги милосердные, обезьян, это же был сам Бриар. Его заклинание не убивало, оно просто не давало организму стареть и портиться. Но ты не хочешь спросить, в чем подвох?

- Ну... я думаю, оно требует слишком много маны? – предположил Авруг.

- Ах ты!.. – даже немного возмутился Россильяни. – Ладно, ладно. Раз ты такой умный, иди и завари мне чай.

Они как раз вернулись с прогулки. Авруг торопливо побежал на второй этаж и приготовил все нужное для вечернего чаепития. Поставил тарелочку с бубликами и плюшками, конфетницу, наполнил две чашки и положил в одну дольку лимона, а в другую – ложечку липового меда. Профессор его очень любил.

Отхлебнув горячего напитка, Россильяни сказал:

- Ты прав, обезьян, ты прав. За все в этой жизни надо платить, а любое заклинание требует маны, и чем оно мощнее – тем больше маны нужно. О принципах действия Абсолютной Неуничтожимости не говорилось нигде, но я читал кое-какие заметки самого Бриара и, представь себе, видел это заклинание в действии...

- Правда? Где?

- А разве ты никогда не бывал в библиотеке мэтра Мазетти? Там хранится одна из книг Бриара. В мое время каждый школяр считал своим долгом хоть разок ее увидеть.

- А-а-а, Бурый Криабал...

- Да, Бурый Криабал... – протянул Россильяни. – На него и, наверное, на остальные Криабалы наложена Абсолютная Неуничтожимость. Мазетти, когда еще был жив, позволил мне изучить и саму книгу, и это заклинание... и я пришел кое к каким выводам. Я почти уверен, что Абсолютная Неуничтожимость использует внутренний мановый потенциал объекта для генерации постоянного отражения негативных воздействий.

- То есть...

- Именно так. Безусловно, заклятие великолепное, но огромный недостаток в том, что наложить его можно только на очень мощный источник магии, одушевленный или неодушевленный. На великого волшебника или огромной силы артефакт с собственным маногенератором. Иначе Абсолютная Неуничтожимость обернется пшиком. Так что я в этом направлении не стал даже работать. Однако это подтолкнуло мою мысль. И с тех самых пор... ты ведь видел мою мастерскую на первом этаже? Она прямо рядом с кладовой, где я держу старые книги.

- Видел, профессор, - почтительно кивнул Авруг.

- А пойдем-ка тогда, посмотрим еще разок! – быстро допил чай Россильяни. – У меня только что родилась идея!

В мастерской было удивительно уютно. У Россильяни везде было уютно. Старый волшебник не переносил бардака, его дом внутри грамадеваты сам за собой ухаживал, и отовсюду веяло покоем, тишиной, благолепием. В каждой комнате хотелось просто задержаться, присесть, полюбоваться интерьером. Бесхитростные мебель и декор так гармонично сочетались, что отдыхал глаз.

Тут стоял большой верстак, за которым Россильяни мастерил волшебные игрушки. Он любил раз в год летать на север, в королевство Зисиэль, и там раздавать их случайно встреченным детям. Две луны назад Авруг даже помогал ему это делать.

На стенах висели картины. Рисовать Россильяни тоже любил. Он учился не в Артифициуме, но владел в том числе и художественной магией. Его полотна оживали, фигуры на них двигались, а некоторые он вообще превращал в порталы, ведущие в разные концы Парифата. С холстов смотрели густые леса Тирнаглиаля, желтые пески Сохадата, утонувшие в туманах здания Реликтауна. Отдельно висел пейзаж с зелеными холмами и увитым плющом особняком – фамильная усадьба Россильяни. Он давным-давно передал ее каким-то родственникам и иногда наведывался к ним в гости.

Не при Авруге, правда. Эти картины принадлежали к тому времени, когда профессор все еще изредка покидал свой Чудесный Лес. Он как-то обмолвился, что в последний раз делал это лет двадцать назад. Слишком уж сроднился со своей территорией, слишком сильно стал от нее зависеть.

Сейчас он не подошел ни к верстаку, ни к мольберту. Он открыл маленький шкафчик и достал горсть латунных дисков с изображением какой-то птицы. Любовно разложив их на артефакторной наковальне, волшебник поднял один, подвешенный на цепочке.

- Это, мой дорогой обезьян, так называемый амулет Феникса, - сказал Россильяни. – Я придумал их лет пятьдесят назад, и сейчас в Мистерии такие многие мастерят. Они стоят огромных денег, конечно, потому что процедура, сам понимаешь, очень затяжная и манозатратная, да и по плечу далеко не каждому... ты знаешь, что делает амулет Феникса?

- Нет, - подошел поближе Авруг. – Что?

- О... а хочешь опробовать на себе? – заблестели глаза профессора. – Надень-ка. Надень.

Авругу стало не по себе. Но он доверял наставнику, а потому послушно надел этот невзрачный латунный кулон.

- Вот, - сказал он. – Что дальше?

- А дальше я тебя убью, - повел пальцами Россильяни.

Практикант не успел даже дернуться. С ногтей старого волшебника сорвалась оранжевая вспышка – она вонзилась Авругу в шею... и мохнатая голова упала наземь.

Боль была резкая, но мгновенная. Сознание померкло... а потом Авруг снова увидел свет и довольное лицо Россильяни.

- Про... про... – заикаясь, сказал он, щупая шею.

На полу были брызги крови. Его крови. Ему не почудилось.

Амулет же Феникса исчез. Цепочка осталась, а амулет рассыпался в пыль.

- Потрясающая штука, правда? – спросил Россильяни. – Принцип в том, что в случае смерти амулет не дает душе покинуть тело и восстанавливает его до состояния, при котором оно функционировало стабильно. Конечно, это бесполезно при старческих и других продолжительных болезнях, а также медленных ядах – воскресить все равно воскресит, конечно, но это даст лишь небольшую отсрочку.