Автор неизвестен - Буддизм

[1] Пратьекаббуда – личность, достигшая, подобно Будде, прос­ветления, но, в отличие от Будды, не способная или не склонная учить этому других людей.

Если продолжать практиковать этот способ медитации, то вскоре появится ментальный образ. Но он не одинаков для всех. У некоторых он вызывает представление легкого прикосновения (к коже) таких вещей, как хлопок-сырец или хлопковая вата. Так говорят некоторые люди. А вот решающее заключение комментариев: «Этот образ появляется у некоторых в виде звезды, или грозди драгоценных камней, Или скопления жемчужин; у других он вызывает представление о прикосновении чего-то жесткого, похожего на хлопковое семя (хлопок-сеянец) или иглу, сделанную из твердого дерева; иным он напоминает длинную веревку, гирлянду цветов, столб дыма; и еще он может быть подобен нити, вытягиваемой пауком, туманной массе облаков, цветам лотоса, колесу колесницы, диску луны или диску солнца. В действительности здесь есть сходство с такой ситуацией. Когда несколько монахов сидят вместе и только что была произнесена сутра, один из монахов может спросить: «Какой образ вызывает у вас эта сутра?» Тогда один может ответить: «Она представляется мне подобной могучему горному потоку», другой: «Для меня она подобна дереву, которое сгибается под тяжестью плодов, имеет много ветвей и дает прохладную тень», третий: «Для меня она подобна ряду деревьев». Одна и та же сутра вызывает у них различные представления вследствие того, что они обладают различным воображением (букв, «восприятием»). Точно так же объект медитации представляется различным, в зависимости от способности воображения. Поэтому объект медитации рождается из воображения, основан на воображении, результат воображения.

Доступ: В результате появления ментального образа задержива­ются препятствия, покоряются загрязняющие страсти, устанавливает­ся внимательность, сосредоточенное мышление достигает пороговой стадии концентрации (доступа).

Преимущества: Эта внимательность по отношению к дыханию приносит великий плод и дает преимущество. Ее великое преимущество заключается в том, что эта медитация ведет к состоянию спокойствия и т.д., согласно утверждению: «Эта концентрация внимания на дыхании, о монахи, спокойна и величественна, если ее культивируют те, кто способен совершенствоваться в ней и по достоинству оценить ее». Кроме того, она обладает свойствам отсекать дискурсивное мышление. Благодаря тому, что эта медитация спокойна, величественна, безупречна и ведет к высшему бытию, она препятствует непостоянству дискурсивной мысли, склонной скитаться и тут и там (а это обстоятельство является существенной помехой для трансовой концентрациии) и непреклонно обращает разум на единственный объект – дыхание.

Уход из мира

1. Решительным усилием его разум должен быть

приведен в самадхи.

Если мысль рассеянна,

мы находимся в клыках страстей.

………………………………………………………..

2. Ничто не может отвлечь внимание человека,

у которого и тело, и разум одиноки.

Поэтому отрекайтесь от мира и отказывайтесь

от дискурсивного мышления.

…………………………………………..

3. Жаждущие наживы и любящие этот мир люди

терпят неудачу в отречении от него.

Но мудрый может отказаться от этой любви

посредством следующих доводов:

4. Благодаря спокойствию, соединенному с интуитивным

проникновением в истину, страсти уничтожаются.

Спокойствие должно быть достигнуто прежде всего,

оно проистекает из равнодушия к жизненным благам.

…………………………………………………………..

5. Сами недолговечные, как можете вы в

своей мимолетности обнаружить тех, кто

достоин вашей любви?

Тысячи перерождений пройдут без взгляда на того, кого вы так нежно любите.

……………………………………………………………………….

6. Если вы не можете видеть любимого вами, неудовлетворенность нарушает ваше самадхи. Если вы увидели его, ваше страстное желание,

ненасытное, как всегда, вернется, как прежде.

………………………………………………………………..

7. Тогда вы потеряете право на истину о Действительности;

ваше падение не волнует вас более.

Снедаемые печалью, вы томитесь по воссоединению с тем, кого вы нежно любите.

…………………………………………………………………………..

8. Беспокойные, подобные этим, расточают короткую жизнь

много раз, снова и снова бесцельно.

Вы, сбившееся с пути истинной и вечной Дхармы

ради случайного друга.

……………………………………………………………..

9. Участие в жизни глупых ведет к состоянию скорби.

Не участвуй в ней вы, вас будут ненавидеть;

что хорошего может произойти от контакта с глупцами?

…………………………………………………………..

10. Хорошие друзья однажды внезапно разлюбят вас.

Вы попытаетесь угодить им.

Совершенно напрасно – мирян нелегко удовлетворить!

……………………………………………………………..

11. Совет относительно их обязанностей вызывает гнев;

вашим собственным хорошим делам они мешают.

Если вы игнорируете то, что они говорят,

они сердятся и мрачнеют.

……………………………………………………………..

12. Высшим он завидует, с равными – в раздоре.

С низшими он надменен при похвале

и разгневан при порицании.

Есть ли хоть капля великодушия в этих обычных глупых людях?

……………………………………………………………..

13. Самоодобрение, умаляющее других, или поощрение

греховности – таковы некоторые из зол,

которые неизбежно появляются там,

где один глупец встречает другого.

…………………………………………………………..

14. Два зла встречаются,

когда глупцы общаются друг с другом.

Одиноко я буду жить,

в покое и с незапятнанным разумом.

………………………………………………..

15. Избегать должен глупцов одинокий.

При встрече следует расположить их к себе доброжелательностью.

Не в надежде на близость, но с тем,

чтобы уберечь святость и разум.

……………………………………………..

16. Довольный действием Дхармы,

я буду брать из нее, как пчела берет мед из цветка.

Скрываясь и оставаясь неизвестным,

подобно молодой луне, я буду жить своей жизнью.

……………………………………………………

24. Глупцы – не друзья одинокого.

Так учил нас Будда.

Они не могут любить,

если их к этому не побуждает выгода.

…………………………………………………..

26. Деревья не проявляют надменность,

и они не требуют утомительного ухаживания.

Если бы я не был принужден, я не общался бы

с ними, как с моими товарищами.

…………………………………………………………..

27. Если бы я не был принужден, я жил бы

в пустынном святилище, под деревом или в

пещере,

в благородном равнодушии ко всему,

никогда не обращая взгляда на то,