Автор неизвестен - Буддизм

Буддизм.

Классический буддизм.

Я – изменчивое во времени, непостоянное, не субстанциональная совокупность психофизических состояний.

Личного, неизменчивого Я не существует, ибо реально моментальные состояния, которые образуют пять групп – материю, чувствительность, артикулируемую речь (понятия), сознание, формирующие факторы (то есть состояния, благодаря которым и существует психофизическое единство, именуемое живым существом).

Карма – результат единства мысли и деяния.

В буддизме космические сферы рассматриваются как с точки зрения их местоположения во Вселенной, так и в качестве стадий состояний сознания в процессе психотехнической практики (буддийской йоги).

Влечение к существованию в рамках буддийской теории аффектов – это разновидность страстного влечения.

В чувственном мире (мире людей) страстное влечение проявляется в стремлении к обладанию чувственными объектами как объектами наслаждения.

В более высоких космических сферах, где нет чувственных объектов, самый факт существования служит источником наслаждения.

Однако же наслаждение не есть победа над «страданием нестабильности», поскольку любая из космических сфер подчинена закону развертывания причинно-следственной зависимости. Сознание в мире не-форм открыто притоку аффектов и не свободно от аффективных предрасположенностей.

Сансара в узком смысле слова – это чувственный мир, круговорот рождений, пять форм существования. Но если трактовать сансару как принципиальную открытость сознания притоку аффектов, то есть страданию, то все три космические сферы есть сансара.

То, что сознание в соответствии с законом взаимозависимого возникновенияможет прийти к какой-либо из трех неблагих форм существование не есть наказание за грехи, поскольку отсутствует идея высшей Божественной инстанции. Грешник, следуя безнравственным путем деятельности, сам предуготовляет дурную форму нового рождения.

Ады и другие космологические сферы возникли от совокупной безнравственной деятельности живых существ, которые становятся обитателями адов, голодными духами и животными. У них отсутствует ясность сознания, они одержимы аффектами-страстями.

Три типа аффектов, порождающие страдание – алчность, вражда и невежество.

Буддисты выступают против Вед и индуизма из-за намеренного введения брахманами людей в невежество. Буддисты осуждают бессмысленные ритуалы и предрассудки.

В смерти для буддиста нет ничего сакрального, а всего лишь разрушение материи и перерождение сознания.

Практика. Обеты Пративмокши. Шила.

Шила – источник добродетели.«Лестница восхождения», «Мостки, стоя на которых благородные смывают с себя грязь».

1) Пять направлений самоограничения:

2) воздержание от греха отнятия чужой жизни;

3) от присвоения того, что не было дано добровольно;

4) от сексуальных прегрешений;

5) отказ от лжи, включая ложь умолчания;

6) отказ от употребления опьяняющих субстанций;

2) Дисциплина чувственного мира:

1) добродетель;

2) праведный образ жизни;

3) деятельность, соответствующую Дхарме;

4) самоконтроль;

3) Недеяние: осознанный отказ от совершения действий, мотивированных алчностью, враждой и невежеством.

4) Практика йогического сосредоточения.

5) Аскетизм.

6) Очистительный пост 1 сутки от рассвета до рассвета с осознанием правил Шилы.

Дисциплина Практимокши может быть обретена человеком только при условии благой предрасположенности ко всем живым существам. Если бы это было иначе, то указывало бы на несвободу от греховных склонностей.

Абхидхармисты полагали, что алкоголь допустим в тех дозах, которые позволяют сохранять самоконтроль, но лишь тогда, когда человек знает свою норму, когда он не пьет ради утраты трезвости, а лечится.

Любое существо, будь то животные, голодные духи или обитатели адов, не говоря уже о богах, обладают потенцией человеческого рождения, открывающего возможность приобщения к Дхарме.

Буддистом-мирянином не может стать человек, приобщенный к насилию. Цари, царедворцы, тюремщики, дознаватели, военные, забойщики скота, охотники, рыболовы и т.д.

Убийство грех потому, что убийца причинил огромный религиозный вред своей жертве, отодвинув перспективу ее просветления.

Убийство насекомых и животных рассматривалось как греховное действие именно потому, что оно нарушало процесс изживания жертвой кармического следствия прошлой деятельности. Если жизнь животного прерывалась преждевременно насильственным путем, то жертву ожидало еще одно животное рождение, необходимое для полного исчерпания кармы, и перспектива человеческого рождения отодвигалась.

Люди, боги, обитатели ада, голодные духи и животные являются лишь формами существования сознания.

В целом буддийские теоретики указывали попущение греху как на внутреннее согласие с греховным образом действия.

Принципиальным препятствием к обретению дурного рождения могут послужить три вида весьма эффективных религиозных практик:

- практика «видения» первой Благородной истины.

Истина страдания была первой осознана Буддой в процессе просветления и, следовательно, тот, кто практикует видение Истины страдания, уподобляется Будде по уровню проникновения в природу реальности. Такой ревностный практик избегнет дурной формы нового рождения, даже если совершил в этой жизни грех;

- живые существа, практикующие йогическое сосредоточение, всегда обретают благую форму нового рождения;

- чистое действие не создает следствия в виде нового рождения. Как раз наоборот – такое действие препятствует причинно-следственному развертыванию сознания в сансаре.

Буддийская каноническая традиция предсказывала изгонять из общины лжецов, объявивших себя ясновидящими, способными изменить чью-либо карму.

Аффекты и порожденные ими действия – вот причина сансары.

Классический буддизм 2.

Почему во мне нет полного счастья? Вопрос направлен внутрь себя и коренным образом отличается от направленного вовне стремления греков познать Вселенную, и от тех нравственных обязательств, которые пророки налагали на миропонимание иудеев.

Индийский учитель хотел познать внутренний мир и разрушить собственное животное Я человека. По его словам, страдание происходит от желаний, и пока не победишь их, свое животное Я, жизнь будет мятущейся, а конец печальным.