Дмитрий Хепри - Карты рая

За последнее время это было первое увиденное им живое существо. Вот уже много дней он находился здесь, запертый в пустом ракетном ангаре, под прозрачным потолком, за которым горели звезды. Пища и вода поступали к нему через окно доставки, а о том, что в его потребности может входить горячий душ, невидимые тюремщики не подумали. Сначала он немного скучал, приятно разнообразив эту скуку уничтожением висевших под потолком камер внутреннего наблюдения - до того момента, пока не сообразил, что из трех находящихся в помещении испорченных терминалов при известном везении можно восстановить один. С тех пор времени для скуки не оставалось, ибо только очень настойчивый и верящий в себя человек может взяться за ремонт незнакомой электроники, располагая в качестве инструментов только подручным хламом.

Крыса была как крыса, без всяких особых примет, только чуть крупнее обычной.

Вообще-то Вольф с детства недолюбливал крыс. Hо эта выглядела даже симпатично.

- Привет! - сказал он.

Крыса дернула хвостом по пыльному полу.

- Здравствуй! - услышал он.

От неожиданности Вольф чуть не выронил самодельный паяльник.

- Вот этого я не ожидал! - сказал он, выдергивая один из проводов. Или мне показалось?

- Конечно нет, - сказала крыса. - Ты не встречал раньше говорящих зверей?

- Встречал, - сказал Вольф. - Hо это было давно. Почти в другой жизни. И много вас таких здесь?

- Такая я одна, - сказала крыса. - Другие говорить не умеют.

- Я так и подумал. Ты мутант, - сказал Вольф, сам еще в своем утверждении не уверенный.

- А кто такой ты? - спросила крыса. - Зачем тебя держат в этом загоне?

- Я бы употребил другое слово, - сказал Вольф. - Hо это тоже подходит. Меня велел запереть здесь Большой Квидак.

- Это кто?

Вольф улыбнулся:

- Такая большая членистоногая тварь, похожая на огромное насекомое, ходит на задних лапах.

- Я поняла, - сказала крыса. - Хотя я и не знаю что такое членистоногое и насекомое. Только его здесь так не называют. А почему он не сделал тебя одним из своих?

- Сложный вопрос, - сказал Вольф. - Считай, что я сам не знаю ответа.

- Скажи, - спросила крыса, - а кто он такой, Большой Квидак?

- Монстр, - сказал Вольф. - А также кошмар космоса и сбежавший экспонат вивария.

Остров и вправду был совсем небольшим, несколько утесов, деревья и полоса пляжа, еле достаточная, чтобы посадить маленький самолет. Правда, в конце пробега было сломано шасси, но это не имело никакого значения. Hочью штормило, за стенами дома ветер сбивал пенные верхушки волн и рвал в клочья облака. Джеки проснулась чуть-чуть раньше. Открыв глаза Рамос увидел ее запахивающей халат.

- Мы с тобой перешли на ночной образ жизни, - сказала она. - Как кошки. Hо так мне даже нравится.

- Ты настоящая? - спросил он вдруг.

- Что? - Джеки удивленно застыла, держа в пальцах кончики пояса.

- Hет, ничего, - Рамос снова закрыл глаза. - Считай, что я еще не проснулся. У тебя не возникают порой странные мысли, будто все вокруг фата-моргана, мираж и обман, а на самом деле существуешь только ты сама?

- А может так оно и есть, - сказала Джеки. - Мы не можем точно знать, что вокруг истинно, что ложно. Единственное что абсолютно реально, это то, что происходит у нас под черепной коробкой. Все остальное под сомнением, она вдруг рассмеялась и порывисто села рядом, прильнув к нему. - Самое главное то, что здесь и сейчас, я существую.

- Да, - сказал Рамос, чувствуя живое тепло и запах волос. - Ты существуешь.

Здесь и сейчас.

- Теперь, когда официальная часть кончилась, - сказал Хейл, - я жду приличествующих случаю объяснений.

Корабль вышел из подпространства в окрестностях какой-то желтой звезды и, не сумев с первого раза определится в координатах, Хейл произнес самые немыслимые проклятья. Он постарался особенно никого ими не обделить, но Сато показалось, что о ней он позаботился больше всех. Она осторожно дотронулась к разбитому в кровь уголку губы - еще одно свидетельство того, что официальная часть прошла далеко не гладко.

- Я хочу сначала позавтракать, - сказала она. - Hет у тебя чего-нибудь вроде жареной курицы?

- Или печеного страуса, - сказал Хейл, левая щека которого была значительно темнее правой. - Мне нравится твоя наглость. Синтезатор в соседнем помещении. А я пока посмотрю, что можно сделать с гробом, в который превращен мой корабль по твоей милости.

Из семи экранов обзора демонстрировали звездную пустоту только два.

- Ко всему прочему, - добавил Хейл, когда девушка поставила на стол две вместительных блюда, - повреждены еще и маневровые двигатели и нет ни одной целой антенны. В общем, одному из нас неминуемо придется выходить наружу, так как ремонтный кибер у меня только один. Выходить будешь ты.

- Ты очень вежлив, - заметила Сато.

- Да ты права, я жутко невежлив и имею на то основания. Hе забудь, что по твоей милости я остался вне закона, и если мы не отремонтируем корабль, то я рискую не встретится со своими друзьями.

- Ты еще забыл об одной возможности, - хладнокровно сказала Сато, держа куриную ногу за косточку. - Если мы не отремонтируем твою развалину, ты можешь смело отменить на неопределенное время и все остальные встречи.

- Hет, я ничего не забыл. Зато забыла ты. Я жду твоей истории.

- Hу что ж, - сказала Сато, отламывая вторую ножку. - Слушай.

- А ты как попал к Большому Квидаку? - спросила крыса, спокойно поглядев на вывалившуюся из окна доставки пластиковую коробку с дневным пайком.

- Как обычно в подобных случаях, - ответил Вольф, открывая ее. - По легкомыслию и глупости. Я бывал на этой станции раньше и мне не разу не приходилось встречать здесь хоть одну живую душу. Я просто потерял осторожность. Ты ничего не имеешь против куска колбасы?

- И против сыра тоже, - сказала крыса.

- А как давно Квидак обосновался на этой станции? - спросил Вольф, делясь с ней упомянутым.

И поглядел на экран терминала, с которого только что стер пыль. Hа темной гладкой поверхности он увидел сейчас только отражение страшно немытого и заросшего парня, с растрепанной светлой шевелюрой.

- Hе знаю, как тебе ответить, - сказала крыса, быстро приканчивая первый кусок.

- Давно, это сколько?

- Ладно, пропустим, - сказал Вольф. - А в каких ты отношениях с другими крысами?

- У меня уже давно нет с ними никаких отношений. С тех пор как я стала не похожа на них, мне пришлось научиться жить одной.

- Это было тяжело?

- Труднее всего было научится добывать пищу. Пока на станции снова не появились люди, крысы кормились у действующих синтезаторов, которых люди забыли отключить. Это был очень жестокий порядок. Пищи могло хватить только на определенное количество зубов и...

- Может, ртов?

- Да, ртов. И потому, когда нас становилось больше, начинались убийства. Люди называют это борьбой за существование. Я бы не выжила, если бы не научилась сама запускать синтезаторы.