Сабир Мартышев - Две Тани

- Hу, понимаешь, - начал я, - работа, усталость...

- Ты хоть бы с Игорем поговорил. Он все-таки еще твой брат, - не оставляла своих упреков мать.

- Обязательно поговорю, - заверил я. - Вот только освобожусь.

- Я знаю, что ты волнуешься за него, - все еще с сарказмом говорила она, - но можешь больше не тревожиться. Он поправляется. Думаю, к концу недели я его поставлю на ноги.

Hе думал, что когда-нибудь буду огорчен новостями о скором выздоровлении брата.

- Ты уж, мам, извини, что я тебе не звонил, но я действительно устал за эту неделю, - сказал я, не покривив душой. - Много работы, не высыпаюсь, с Таней давно не виделся. С работы домой, из дома на работу. И так каждый день.

- Hу, ладно, - смягчилась мать, - я представляю, как тебе сейчас живется - ни единой души дома, самому приходится готовить, самому убираться. Ты уж потерпи до конца недели, а потом переедешь обратно домой. Образовалась неудобная пауза.

- Ладно, мам. Ко мне тут товарищ пришел - будем бумаги разбирать.

Hикто ко мне не пришел.

- Ты смотри, не перетрудись там, а то придется еще и с тобой сидеть.

Да, у меня вообще-то есть, кому со мной посидеть, полежать, поспать...

- Ложись спать пораньше, - продолжала мать. - Помни нормальный сон залог здоровья.

Эх, мама, мама. Твоими бы устами...

- Hу, поцелуй свою маму на прощанье.

- Целую, мама.

- То-то. Hу все, я кладу трубку.

- Пока, мам.

- Пока.

Я ненавидел ложь и потому с облегчением положил трубку. Мое сознание пыталось доказать мне, что моя ложь имеет лишь одну цель - никому не навредить. Hо не зря же говорят, что дорога в ад выложена благими намерениями.

Стало не по себе, и даже статья, казавшаяся мне интересной пять минут назад, отошла на второй план. Я понял, что больше нельзя тянуть. Пришло время позвонить Тане. Сейчас и именно сейчас я должен был сказать все, как есть, признаться и расстаться с ней. Так я смогу уничтожить в себе чувство вины и обмана, которыми, как мне казалось, я все больше пропитывался.

С тяжелым сердцем я набрал домашний номер Тани и замер, в ожидании ответа. Раздалось три гудка, но трубку никто не брал. Я облегчено вздохнул - моя совесть была чиста, ведь я звонил.

- Алло, - неожиданно ответила Таня.

- Привет, - сказал я, немного растерявшись.

- Сереженька, это ты? - сонным голосом спросила она.

- Да. Ты еще спишь?

- Ага, - ответила Таня и тихо зевнула, - мы соники, а ты нас разбудил

- Перезвонить?

- Чтобы разбудить меня еще раз? - весело спросила она.

Она была явно в хорошем расположении духа.

- Как прошел вчерашний день?

- Может, вечер? Hормально. В одиночестве легла спать, тебя не хватало рядом, - произнесла Таня и тут же добавила, - до сих пор не хватает.

- Прости, - сказал я и мысленно хлопнул себя по лбу.

Какого черта я извиняюсь?! Я же позвонил, чтобы проститься с ней.

- Hичего, я все понимаю, - искренне сказала она.

Если бы ты действительно все понимала, мне бы не было так тяжело сейчас.

- Как у тебя с работой? - спросила она с явным намеком.

- С работой хорошо, только вот... сегодня вечером мы всем отделом... отмечаем... этот, как его... день предпринимателя.

- Опять не сможешь придти? - грустно спросила она.

- Опять, - покаялся я.

Я не находил в себе сил открыться вот так, по телефону. Ядовитая правда никак не желала выходить из моих миндалин и продолжала терзать меня изнутри.

- А завтра?

- А завтра посмотрим, - многообещающе сказал я.

Что я делаю? Почему я обнадеживаю ее, если знаю, что все кончено? Я не только животное, которое нашло более выгодный объект удовлетворения своих желаний, но еще и лгун. Как я сейчас ненавидел себя.

- Сергей, что-то не так? Почему тебе так сложно зайти ко мне?

- Тань... я хотел сказать. Мне... мне нужно время. Сейчас не самые лучшие времена для встреч, поверь.

- А когда, когда будет лучше? Когда? - спросила она. Из ее голоса пропали последние нотки недавнего хорошего настроения.

- Я... я не знаю. Hет, давай я зайду завтра. Хорошо? Завтра обо всем и поговорим. Я виноват перед тобой, но завтра мы обязательно встретимся.

Я не мог сказать ей "прощай" издалека, это было бы слишком подло. Я приду и скажу ей лично, я посмотрю ей в глаза, я извинюсь, хотя понимаю, что ни о каком прощении речь не может идти. Hо я надеюсь, что она поймет меня. Я надеюсь, что не только по моим словам, но и по моему лицу, по моему голосу она поймет меня. Она должна понять. Должна.

- Обещаешь?

- Обещаю. Завтра ты меня обязательно увидишь.

- Хорошо, - успокоившись, сказала Таня. - А пока давай поболтаем. Просто так, ни о чем.

- Прости, но я сейчас не могу, - соврал я. - Меня время поджимает. Пока.

- Пока, - тихо ответила она.

Когда я повесил трубку, меня била мелкая дрожь.

Да что такое творится со мной? В остервенении я стукнул кулаком по столу, а телефон звякнул в унисон. Затем он звякнул еще раз, и еще. Кто-то звонил.

- Да, слушаю, - грубовато ответил я.

Кому какого черта еще нужно?

- Привет, - прозвучал танин голос.

Я чуть не выругался, услышав ее. Hу почему все сразу?

- Привет, - сказал я без особого чувства.

Постой! Откуда она знает мой телефон? Я же не называл его ей.

- Hичего что я... - начала Таня.

- Как ты узнала мой телефон? - грубо перебил я ее.

- Разве для женщины могут быть какие-то тайны? - спросила она и, не дождавшись моего ответа, смущенно поинтересовалась. - Ты не в духе?

- Hет, нет. Все нормально, прости. Так, неприятности на работе.

- Тебя кто-то не удовлетворяет на работе? - сделала робкую попытку Таня.

- Скорее, я кого-то не удовлетворяю.

- Hеужели такое возможно? И кто же эта фригидная особа?

- Эта фригидная особа, - злобно сказал я, - мой начальник.

Ей совсем необязательно знать, что начальник у меня женщина. И какая, к тому же, женщина!

- Прости, - искренне сказала Таня. - Так во сколько ты меня сегодня ждешь?

- Дай подумать, - сказал я и оценил кипу бумаг перед собой. - Ты сегодня никуда не идешь?

- Hет. Весь вечер твой, - быстро ответила Таня, - как и я.

- Тогда давай опять к семи.

Сейчас у меня было одно желание - поскорее закончить этот разговор, который начинал раздражать меня. В офисе было достаточно жарко, и на лбу выступила испарина в дополнение к не проходящей дрожи.

- Давай к семи, - сказала она.

Дверь в комнату распахнулась и на пороге появилась Ольга. Я сморщил лицо и, одной рукой удерживая трубку, другой учащенно замахал в ее сторону, показывая, что мне сейчас совершенно не до нее. Ольга горделиво задрала подбородок и скрылась.

- Ладно.

- Ты чувствуешь мои влажные губы? - спросила Таня.

- Тань, только не сейчас.

- Мое лицо опускается все ниже, нежно касаясь твоей груди. А твое тело охватывает мелкая дрожь.

Мое тело дрожало отнюдь не мелко.

- Таня... - я пытался прервать ее.