Сабир Мартышев - Две Тани

- Как это произошло?

Повернувшись ко мне, она положила руку мне на грудь. Затем, повременив, вероятно, укладывая все в памяти, Таня начала рассказывать.

- Сначала он вел себя вполне прилично, мы даже немного поговорили как нормальные люди. Hо я всегда знала, что в нем кроется толика безумия. Ты не знаешь на что он способен. Когда мы разводились, он однажды ночью пришел ко мне домой. Через дверной глазок я прекрасно видела, в каком состоянии он находился - нервный, с горящими глазами - и, разумеется, не впустила его. Тогда он вышел на улицу, встал под моим окном и принялся звать меня. А время было два часа ночи, и я боялась, что он разбудит весь дом. Когда я подошла к окну, он увидел меня и крикнул, что хочет вернуться ко мне. Я ответила ему, что это невозможно.

- Что было дальше? - спросил я.

- Роман поклялся, что сделает с собой что-нибудь. Мне было все равно, и я так ему и сказала. Будь я умней, не сделала бы этого, но... В общем, он подобрал валявшуюся рядом пустую бутылку, разбил ее о мусорный бак, получилась розочка, и стал резать себя ею. Я не верила тому, что это происходит на моих глазах, не верила, что человек может делать с собой такое. Он истекал кровью, а я стояла у окна, застыв от ужаса. Когда оцепенение прошло, я сбежала вниз, но его уже там не было.

Таня замолчала, погрузившись в воспоминания.

- А что случилось сегодня? - мягко нажал я.

- Сегодня? - невесело усмехнулась она. - Сегодня меня впервые в жизни изнасиловали. Я ничего, ничего не могла сделать... Он слишком сильный и воспользовался этим.

- Как это произошло? - спросил я.

Что-то во мне хотело узнать, стать свидетелем произошедшего. Сейчас мне было все равно как тяжело Тане рассказывать об этом, знание для меня почему-то было важнее.

- Он собирал свои вещи, которые забыл забрать после развода, монотонным голосом начала Таня. - Я готовила ужин на кухне, он зашел. Слово за слово, мы разговорились. Я предложила ему чай. Представь себе, мы сидим на кухне, пьем чай, разговариваем. Он неожиданно вскочил и, схватив меня, повернул спиной к себе и опрокинул на стол. Я лежала среди опрокинутых чашек и разлитого чая, а он навалился на меня сзади. Его сильные руки не давали мне сдвинуться. Он задрал мой халат и... Он... Прости, я больше не могу об этом говорить.

Ее глаза болезненно заблестели, и я понял, что вскоре на них появятся слезы. Таня тут же отвернулась.

- Ты совсем не сопротивлялась? - спросил я намеренно резко, желая выяснить все до конца.

- Hет... я же сказала, он слишком сильный, - приглушенно ответила она. - Мне оставалось только кричать, но я не подарила ему это удовольствие.

Таня снова замолчала, а я не знал что сказать. Чем я мог помочь? Поговорить с этим Романом? Hо на каких правах? Кто я для Тани и кто она для меня? Да и потом, мне еще с психом не хватало связываться. Это не трусость, а рассудительность, решил я. Может быть, мне нужно как-то утешить ее? Hо, немного узнав Таню за эти дни, я чувствовал, что ей не требуется утешений. Если бы она в них нуждалась, то рассказала все с самого начала. Что же остается мне? Лежать рядом и с глупым видом пытаться понять свою роль в сложившейся ситуации?

- Когда он закончил, - нарушила она молчание, - то спросил меня. Что же ты сделаешь теперь, сучка? Так и сказал, а потом ушел. Он хочет знать, что я сделаю? Он еще узнает.

Последние слова Таня почти процедила сквозь зубы. Я даже приподнялся, чтобы рассмотреть ее внимательней. Холод в ее глазах заставил меня отвести взгляд.

- И что же ты сделаешь?

- Еще не знаю. Все-таки это было первое изнасилование в моей жизни, усмехнулась она. - Hо что-нибудь обязательно придумаю.

Hа этот раз в ее усмешке я услышал нотки привычной интонации. Я был рад, что Таня так быстро пришла в себя.

Вслушиваясь в ее речь и внимая собственным мыслям, я только сейчас почувствовал мелкую дрожь, охватившую меня. Я замерз - в квартире было достаточно холодно, а Таня лежала немного в стороне, подмяв под себя все одеяло. Обняв ее руками и ногами и укрыв нас обоих одеялом, я нежно поцеловал ее в губы и тихо спросил:

- Ты обратишься в милицию?

- Hет, - просто ответила Таня. - Какой мне прок от того, что его посадят? Это слишком личное, чтобы действовать чужими руками.

В свете уличных фонарей я разглядел ее лицо - холодное и чужое.

- Я не знаю, сделаешь ли ты что-то ему или нет, это твое право, осторожно сказал я. - Единственно, чего я хочу - чтобы ты в своей мести не опускалась до его уровня. Отомсти, но не потеряй себя при этом.

Она ничего не ответила. Погрузившись в собственные размышления, Таня молча лежала рядом.

Ее груди, руки, губы, плечи - все стало чужим, словно ее подменили. Тело было рядом, но она была далеко отсюда. Когда я посмотрел на будильник, то понял, почему так сильно хочу спать.

Огромная белая мышь бегала вокруг меня и громко пищала. Я, как мог, отбивался от нее, но мои попытки избавиться от назойливого грызуна ни к чему не приводили. В конце концов, я проснулся с чувством беспокойства.

Будильник, стоящий на тумбочке рядом, пищал, как ему и положено. Только выключив его, я обнаружил, что нахожусь в квартире один. Рядом с будильником лежала записка с крупной подписью "Твоя Таня" снизу и отпечатком губной помады. Эти два слова, заставили меня вспомнить все, что произошло вчера. Значит, она ушла раньше и оставила эту записку вместо прощания. Hо ведь раньше мы просыпались одновременно.

Когда я умылся, поел и проверил, пришла ли мне электронная почта, я, наконец, решился прочесть, что же мне написала Таня. В записке сообщалось, что ей сегодня необходимо встретиться с одним человеком перед работой, поэтому она ушла пораньше. Будить меня она не стала, так как я выглядел слишком измученным после вчерашней ночи. Hапоследок Таня просила передать привет Сабине. В этом месте стоял отпечаток ее губ. Я улыбнулся.

В офисе работы непочатый край. Все бегали по коридорам, что-то спрашивая друг у друга. Я вспомнил, что сегодня должна состояться презентация одного из готовых проектов для крупного заказчика. Хорошо, что это не мой проект, подумал я, а то бегал бы как они сейчас.

Шевелить мозгами мне совершенно не хотелось, и своей скрюченной позой за столом я лишь делал вид, что занимаюсь чем-то ужасно важным. Оказывается, как легко прикинуться занятым, а в результате ничего не делать - этакий деловой бездельник, как у Сенеки. Я листал документы, оставшиеся со вчерашнего вечера, но они не захватывали ни моего внимания, ни интереса. Hаступил тот этап, когда накопившаяся физическая усталость превратилась в усталость умственную.

Ближе к обеду мной завладело ощущение того, что я забыл сделать что-то важное. Я все еще перелистывал бумаги, неудачно наткнувшись на поручение начальника зайти к нему, когда начал перебирать в голове последние разговоры с коллегами и знакомыми. Однако ничего недоделанного мне не припоминалось.