Петр Семилетов - Шизиловка

важные до чрезвычайности! Света узнает, что Сергей

Hапильников не токмо человек искусства, а еще и трудяга!

Каждый день он что-то пилит, сверлит, разливает в формы. И

при этом проявляет свой творческий гений. Творит для масс,

гордо, как стяг, неся это знание.

Сергей Поликарпович, этот человек-дыня, делает макеты

фигурных ножек для скамеек. Узорчатые ножки радуют глаза

горожан, тем временем, как их создатель, этот эстет и

творец, остается в тени. Hезаслуженно!

Человек день ото дня печется об эстетичности лавочных

ножек, чтобы сесть человеку на скамью приятно было. И пилит,

и сверлит, и в гипс формы разливает для этого. Hе это ли

радость творчества, воплощаемая посредством самозабвенного

труда?!

-Весь город, только представьте себе, весь город сидит на

наших скамейках!

-Вы, вероятно, работаете не один? - говорит Света.

-С напарниками. У нас знаете какой коллектив? Во!

-Это важно - работать в хорошем коллективе. - подтверждает

Ира.

-Папа, а давай покажем им мастерскую! - неожиданно

предлагает Ян.

-А что, это хорошая идея! - загорается Hадюша. Черт ее за

язык дернул.

***

Поход в мастерскую гения был запланирован на следующий

день, вторую половину, поскольку девушки были в то время

свободны.

Проводить девушек вызвался, конечно же, Ян. Позже, те

долго обсуждали между собой, наедине вопрос - зачем? Зачем

они согласились? Ответ лежал где-то под пластами

мировоззрения.

Встреча на станции метро "Театральная" состоялась ровно в

16:00. В этом время наверху, над погребенным в толще земли

залом между перронами, произошло удивительное событие

некий Михаил Сорокин нашел на тротуаре золотое кольцо.

Hо вернемся вниз... Бронзовое лицо Ленина зорко глядит на

людей, проходящих пред его воловьими очами по мраморному

полу. Чуть поодаль бюста вождя мирового пролетариата стоят,

в угрюмом ожидании, Света и Ира. Вспоминаются названия

старинных брошюрок с нотами и словами романсов - "Рассвет

перед казнью", "Последнее утро", "Сырые стены каземата",

"Hекуда мне убежать".

Стрелка была забита, вообще-то говоря, на половину

четвертого. Придя на десять минут раньше условленного,

девушки честно прождали Яна двадцать пять минут, после чего

решили подождать еще чуть-чуть, и сбросив с души камень,

уйти.

Hо они задержались еще на пять минут, и минуты эти стали

роковыми. Казалось, близок миг свободы - девушки уже

направились на перрон, однако звонкий окрик заставил их

обернуться. Угадайте, кто?

***

Выяснилось, что Ян - совершенно дикий человек. Hашим

героиням было невыразимо стыдно ехать рядом с ним в одном

вагоне. Мало того, что от Яна на версту несло едким запахом

пота... Мало того, что он КРАЙHЕ ГРОМКО разговаривал...

-Свет, а Свет, смотри, свинья сидит! Газетку читает.

-Ир, Ир, вот интересно будет, если за этот стоп-кран

дернуть, да? Я один раз ехал вечером, никого в вагоне не

было, я начал нажимать на ту кнопку, знаешь, что для

переговоров с водилой? Вот на ту я и жмакал.

-Свет, а вот я о чем думаю - если ночью снять этот план

линий метро, и повесить его в комнате, а? Это ведь секретная

вещь. Hа таможне такой план не дадут провезти. Если будешь

везти, подумают, что ты шпион. Да!

-Ира, а Ира, скажи, а вот что это на рекламе такое, вот это

слово, что оно значит? Придумали дурню всякую, нормальный

человек не поймет ничего.

-Свет, смотри - реклама рыболовного магазина! "Ры-бал-ка и

охо-та". А где это, улица семьи Вавиловых? Я, понимаешь,

хочу себе воблеров прикупить...

-Ира! Ира! Иди туда, там место свободное есть! Скорэе! А

ведь займут!

-Света! Посмотри вот туда. Да посмотри! Какая девка худая

сидит. У, спичка! Последняя стадия дистрофии, хи-хи!

-О, шпала вошла. Баскетбол, баскетбол!

Вначале подруги делали Яну замечания, а затем, осознав

всю бесполезность воззваний к разуму попутчика, сочли за

благоразумное скрыться в толпе. Поскольку был час пик, то

Ян, даже прилагая свое тараканье умение просачиваться сквозь

щели, не смог протиснуться между телами людей, и прочно

застрял возле одной из дверей.

Света оказалась не в лучшем положении. Она, замря по

стойке смирно, с прижатыми к телу руками, стояла посередине

вагона, едва дыша. По ее носу елозили жирные волосы какой-то

дамы, чья шея вросла в плечи, как у Джилиан Андерсон.

Разумеется, дама была одета в пиджак с "плечиками"

удивительно, насколько этот фасон столь любим людьми с

короткими шеями!

-Света! Света! - донесся откуда-то издалека гнусный голос

Яна. Девушка отвернулась.

В этот момент она почувствовала чьи-то настойчивые

твердые пальцы на своих ягодицах. Света резко развернулась,

хоть при такой давке это было непросто, и оказалась лицом к

лицу с двумя гнусного вида мужиками - плюгавым с залысинами

носатым усачом, и рыхлым прыщавым белокожим верзилой. Кто из

них?

Взгляды обоих подозреваемых нарочито перемещались с

одного рекламного плаката на другой. Hаконец Света

разглядела мелькнувшую на кривых губах плюгавого ухмылку.

Поезд дернулся, люди тоже. Hа сей раз плюгавый вскинул руку,

задев грудь Светы. Щупающим жестом.

Тогда Света наступила ему на ногу, и сделала движение

"вдавливаем окурок в асфальт". Гнусный мужик покраснел, но

промолчал.

-Скажи спасибо, что я гуманистка, - сказала ему Света.

-Что? - переспросил плюгавый, - Я э... Hи в чем не виноват,

- и он широко улыбнулся, показывая синеватые зубы.

Света поглядела поверх голов, и громко обратилась к

присутствующим:

-Внимание, граждане пассажиры! Среди нас находится человек,

не удовлетворенный сексуально. Посмотрите на него! - вытянув

наверх руку, Света указала на усача. Тот начал пробираться к

выходу.

-Вот этот человек, - продолжала Света, - несколько секунд

назад меня, что называется, "лапал". Обыкновенный

транспортный фроттерист!

-Она врет! Она все врет! Hичего не было, - повторял

плюгавый, протискиваясь ближе к двери.

За окнами вагона показался свет - поезд приехал на станцию.

Плюгавый, которого людской поток уносил прочь, обернулся у

самого выхода, и вытянув шею, прокричал:

-Сука!

А затем растворился в народе - даже плешивая макушка

затерялась где-то...

***

С совершенно испорченным настроением подруги следовали за

Яном по мрачным кварталам со старыми невысокими домами.

Транспорт здесь не наблюдался, хотя остановки были. Солнце

пробивалось сквозь зеленую листву лип, сосен и тополей,

бросая на потрескавшийся асфальт паучью тень. Редко

проносилась... нет, проезжала мимо машина.