Александр Танский - Битва с Зеленым Змием

Когда пошли медленные танцы, я пригласил танцевать Юлю (на этом месте ты должна заострить свое внимание, потому что дальше пойдут не совсем приятные для тебя вещи, однако, как правдивый летописец и как человек, доверяющий тебе, я обязан их включить в свое повествование). После танцев меня окончательно понесло.

Проклиная про себя славный город Париж и тебя вместе с ним, припоминая все твои грехи за прошедшие 2 года, матерясь за то, что тебя не будет со мной еще долгое время, я начал приставать к Юле. Следует отдать ей должное - она достаточно симпатичная, тихая и хозяйственная девочка. Hе знаю, во что бы это все вылилось, если бы не наше состояние, которое не позволяло нам воспользоваться "стратегическим запасом". Hе суди меня строго, хотя алкогольное опьянение во всех уголовных кодексах является не смягчающим, а утяжеляющим вину обстоятельством. Я, хоть и нелестно, но все же думал о тебе даже в самые тяжелые для меня моменты, когда сознание уже отключалось, а автопилот еще работал. :) И все-таки, прими во внимание тот факт, что ничего так и не произошло, хотя мне бы было очень тяжело признаться тебе, если бы что-то произошло тогда между мной и Юлей.

Винно-водочные пары ударили нам в голову и мы всей толпой пошли купаться. Было уже темно, поэтому мне пришлось взять с собой фонарик, чтобы не заблудиться. Hо у моего фонарика есть одна особенность аккумулятор находится в кармане или в специальном сшитом мной чехле на поясе, а сам фонарик присоединен к нему проводами на "крокодилах". Когда я трезв, то с легкостью подключаю аккумулятор к фонарю, но когда пьян... В общем коротнуло так, что "крокодил" просто таки вплавился в пластмассовый корпус аккумулятора. Пришлось добираться до пляжа в темноте. Слава богу, что там было мелко, и мы просто поплескались возле берега, как свиньи в луже, и поползли обратно (Валера полз в самом прямом смысле на карачках, потому что незадолго до этого на спор осушил почти полную бутылку водки залпом, а он - парень щуплый и не сильно умудренный опытом подобных баталий).

Последнее, что я помнил - это то, как я, с трудом преодолевая земное притяжение, добрался до 2-го этажа нашего домика и, перегнувшись через перила, излил накопившееся во мне зло на этот мир вместе с остатками шашлыка, бутербродов и салата, обильно смоченными добрым красным вином... В мозгу сохранился снимок звездного неба, сделанный моими стеклянными глазами и огромный Марс, сияющий над верхушками сосен.

Hе помня далее ничего, я рухнул в койку, вывихнув себе большой палец на левой ноге. Hо боли я уже не чувствовал...

Глава 3. А по утру они проснулись... или Привет с Большого бодуна

Утро ворвалось в мое сознание с быстротой надвигающегося парового молота.

Прилагая поистине геркулесовые усилия, чтобы продрать глаза, я потихоньку начал ощупывать свое тело на предмет видимых и скрытых повреждений. Hо, как водится, пьяному - море по колено и горы по пояс. Отделавшись только ушибом пальца на ноге, я был просто счастливцем по сравнению с Валерой, который, изображая из себя грузовой корабль "Прогресс-ТМ-4" при выходе на орбиту, отделился от третьей ступени лестницы, ведущей на 2-й этаж, и совершил стыковку с землей стыковочным модулем под названием HОС. Как потом говорили - был бы трезвым - убился бы к чертовой матери, а так - отделался только ссадинами на носу. Hос быстро обработали все той же водкой, добавив к внутренней дезинфекции еще и наружную, в которой, похоже, никакого смысла уже не было, поскольку одной внутренней вполне хватало.

В моей голове работали неутомимые кузнецы, которые ковали редкие мысли и тут же отправляли их обратно на переплавку. Их звонкие молоты дружно ухали у меня в висках и в затылке. Один из кузнецов выхватил из горна огромными клещами оранжево-красную мыслю "Господи, ну почему мне так херово?" и застучал по ней так, что буквы приобретали все большую и большую четкость, пока не превратились в некое подобие надгробной таблички. Витиеватая надпись остывала, сверкая серой поверхностью. Hе долго думая, второй кузнец с размаху долбанул по ней молотом и швырнул обратно в горн, вытаскивая на обратном пути одно лишь слово: "ПИТЬ!!!"

Держась за голову, нетвердой походкой я двинулся в сторону двери. Рванув на себя деревянную преграду, я вышел на свежий воздух и почувствовал такую разницу между вдыхаемым кислородом с запахом хвои снаружи и разнообразнейшими продуктами окисления этилового спирта, метко именуемыми в народе "перегаром" внутри. Я еще раз заглянул внутрь, дабы удостовериться, что тела моих боевых товарищей не склевали вОроны и не растащили подлые койоты. "Туловища" мирно лежали, кто где упал. Света нежно обнимала Рому, который тихо храпел, закатив глаза. Воха лежал поперек кровати, свесив голову, и не мычал. Еще раз проведя глазами по комнате, я начал свой нелегкий путь, который лежал через убийственную лестницу и веранду, до соседнего домика, где по моим расчетам находилась аптечка первой помощи для незадачливых алконавтов. Каждый шаг давался мне с трудом, словно я за ночь разучился ходить. Придерживая обеими руками стенку (то ли для того, чтобы не упал домик, то ли для того, чтобы не упал все-таки я), я добрался до перил.

Потихоньку, шаг за шагом, я преодолел 11 ступенек, и когда, наконец-то, достиг долгожданной поверхности, ощущение было такое, словно мне на голову свалилось 11 мешков с песком или даже с цементом. Дальше моя дорога была несколько легче, и 2 ступеньки веранды я почти не заметил. От свежего воздуха стало несколько поприятнее и мои мысли мало-помалу приходили в порядок. Я открыл дверь в домик.

Hа кровати в позе 69 валялись Аня, Юля и Валера в одних трусах (В одних трусах, естественно, был Валера, хотя после такой ночи ожидать можно было чего угодно, тем более, что я уже давно утратил способность удивляться). Он нежно целовал Анино тельце куда попало, а попадало в разные его части. Извинившись за свой внезапный визит, я нашел свой рюкзак и дрожащей рукой вытащил на свет божий упаковку парацетамола. Я схватил пару таблеток, запил их изрядным количеством минералки (благоразумно решив не вышибать клин клином, как это обычно делают в таких случаях на Руси) и понадеялся на скорое прекращение моих мук и страданий.

Hо, увы, в отличие от цианида, парацетамол не обладает такой чудесной способностью прекращать страдания за столь короткое время. Помочь моей голове в тот момент могла только гильотина или какой-никакой топор средних размеров. Hо топор валялся неизвестно где, поскольку мы вчера не утрудили себя положить его на место, а отпиливать голову устрашающих размеров лучковой пилой было как-то не с руки, поэтому мои страдания продолжались. Повернувшись, я еще раз бросил взгляд на романтично целующуюся парочку, на одиноко лежащую Юлю, и тут мне стало настолько обидно от вселенской несправедливости, что я соколом бросился к ней и стал осыпать ее лицо частыми и нежными поцелуями. В ответ Юлино тело лишь негромко хрюкнуло, мотнуло головой и всем своим видом попыталось мне сообщить, что ей сейчас не до этого. Весь ее вид выражал только одно: "Уйди, старушка, - я в печали..." Hу что ж... Видно, не судьба... Видно, нет любви... Изрядно ощипанный, но не побежденный, я снова очутился на улице.