Гарет Паттерсон - Я всей душою с вами, львы!

А между тем враги – и на диких землях, и за их пределами – не оставляли меня в покое. Недавно я задумался над тем, что ждало бы меня, если бы я благоразумно не подался на юг – завершить книгу, отдохнуть и подлечиться, – а остался бы в лагере. Я несколько раз заезжал туда – лагерь стоял заброшенным и покинутым. Он напоминал обиталище духов – духов моих львов, теней прошлого. Старые палатки трепетали на ветру, выгорали на солнце, мокли под внезапно налетавшими дождями. Как всегда, прилетели птицы-ткачики – здесь они устраивали свои гнезда и выводили птенцов.

В начале года я вывез из лагеря дневники, отчеты, статьи и записи, впоследствии вошедшие в эту книгу. Я также забрал оттуда то немногое, что было у меня ценного.

Так он и стоял, этот истерзанный лагерь, – как мемориал, посвященный моей пятилетней работе со львами. Десять месяцев никто его не трогал, сюда вообще не ступала нога человека. Но в самом конце года, когда по округе разнеслась весть о моем возвращении (к счастью, я в это время гостил у Альфеуса), некие люди пожаловали в лагерь. Я так и не узнал, кто это был. Нагрянули – и перевернули все вверх дном, распороли ножами парусину палаток, смешали с землей оставшиеся книги и бумаги, пошарили на полках буфета… Многое было украдено – а вот дорогостоящий прибор для зарядки батарей видеокамеры (который я забыл увезти) остался цел. Его почему-то поставили на кучу золы там, где я готовил еду.

Кожаный портфель с бумагами положили в пустую бочку, куда я прежде наливал воду для львов. Кто это сделал и зачем?

…Я оказался здесь на закате последнего дня 1994 года. Поначалу зрелище разоренного лагеря шокировало меня, но шок быстро прошел. Не испытывал я и чувства страха. Боль? Едва ли: ведь залечиваются даже куда более тяжелые раны. Когда забрезжила заря первого дня нового года, я принялся приводить все в порядок, подбирая обрывки моего прошлого – рассыпанные письма, старые рукописи, фотографии.

Да я и в переносном смысле собираю осколки прошлого, не желая быть поглощенным им. В минувшем году мне – как и Джулии – случалось впадать в такое состояние, когда безразлично, на том ты свете или на этом.

Теперь хочу набраться сил – и начать новую главу своей жизни, оставаясь всей душой со львами. Когда-нибудь и в Тули отлив сменится приливом. Как и мой друг Альфеус, я не устаю бороться за жизнь – за жизнь всех львов и за жизнь каждого.

Позвольте закончить свое повествование строками о горестном, но необходимом расставании и отплытии к новым берегам:

Кейлил Джибран. «Пророк»

Свершилось! В Южной Африке состоялись первые демократические выборы. Большинство, которому так долго зажимали рот, наконец смогло заявить о себе. Южная Африка и юг Африки в целом вступили в новую эру – эру мира, о котором мы так долго молились. Теперь ботсванские земли Тули могут стать сердцевиной символического Парка мира, куда вошли бы также обширные дикие территории Зимбабве и Южной Африки. Уже выдвинуты инициативы по превращению сельскохозяйственных ферм, деятельность которых ведет к истощению земли, и ферм по разведению дичи в Южно-Африканский парк дикой фауны. Если бы это удалось осуществить, можно было бы снести ограду, когда-то возведенную правительством апартеида против повстанцев; эта ограда, равно как и хищническое землепользование, – порождение прошлого и должно кануть в небытие вслед за ним.

Создание Парка мира дало бы возможность диким животным Тули – как из Ботсваны, так и из Зимбабве – свободно передвигаться по всей территории, которая когда-то являлась их владением. Львы могли бы забегать в Северный Трансвааль без опасения, что их там застрелят. Более того, здесь можно было бы акклиматизировать те виды, которые когда-то обитали в этих местах, а ныне исчезли. И самое главное – дикие животные трех стран будут способствовать тому, что Южная Африка, когда-то противостоявшая двум остальным государствам, снова станет частью единого целого. Свободное перемещение диких зверей через государственные границы станет символом окончания изоляции Южно-Африканской Республики от всего континента.

Эта мечта – не только моя. Она завладела многими. Парк мира как символ привлечет к себе внимание на международном уровне, и регион станет притягательным для многочисленных гостей.

Создание Парка мира на территории Южно-Африканской Республики, с которым будут сопредельны дикие земли Тули, потребует более решительных природоохранных мер и от ботсванской стороны. Экологическое значение международного Парка мира в полной мере проявится лишь тогда, когда должные природоохранные мероприятия будут проводиться во всех его частях. Землевладельцам в конце концов придется заняться охраной дикой фауны. Потребуется дополнительно обучить персонал, выслеживающий диких зверей, и персонал для борьбы с браконьерами. А может быть, международное значение Парка мира побудит правительство Ботсваны пойти еще дальше, и Департамент охраны дикой природы совместно с землевладельцами разработает новый план мероприятий по защите природы. Пусть землевладение остается в прежнем виде, но можно создать фонд пожертвований на охрану дикой фауны Ботсваны – это явилось бы вкладом правительства данной страны в формирование Парка мира.

Например, если взимать небольшой сбор со всех посетителей Парка и перечислять его в этот фонд, то можно в короткий срок собрать значительные суммы. Под эгидой фонда можно создать кооперативный центр культуры и ремесел и организовать рынок возле пограничного поста, через который туристы попадают на дикие земли. Небольшой процент с сумм, выручаемых от продажи кустарных изделий, можно было бы отчислять на природоохранное дело.