Александр Сапа - Женские образы в творчестве Валентина Распутина

Можно упрекнуть Распутина и в излишнем бытописательстве, внимании к физиологическим подробностям. Тем не менее, очевидно, что не только этими параметрами измеряется последний период творчества Валентина Распутина. В центре его вопрос о том, выживет или не выживет Россия. Ответ колеблется между полюсами: «России нет» – «Россия есть», включающими в себя и сравнение современного периода глобальных перемен с эпохой Петра I, и стремление к проверке исходной антиномии «свой» – «чужой»: «Россия есть… Как бы сказать соседям, не обидев их вмешательством, что есть она, да только опять на вздыбях, как на дыбе, с вывернутыми руками. С Петра повелось и всё не кончается, что пуще иноземного нашествия терзают её собственные великие преобразователи, борющиеся с отсталостью» («Россия молодая»).

Именно отсюда – всё усиливающаяся публицистичность творчества Распутина, который, как в раннем творчестве, снова обращается к жанру очерка и статьи, поднимая в них актуальнейшие проблемы современности: экологические, нравственные, литературно-организационные ( публицистическая книга «Сибирь, Сибирь…», «Мой манифест»).

В «Моём манифесте» (1997) Распутин предельно точно объяснил, почему публицистика, размышления о проблемах современности так важны для него: «Литература вместе с Россией в первые годы остановилась в растерянности перед картиной изощрённой расправы; естественно, что художники вынуждены были пойти на прямолинейные, публицистические разъяснения того, что происходит… Наступила пора для русского писателя вновь стать эхом народным и небывавшее выразить с небывалою силой» [30, с.68].

Говоря о характере своего героя, Валентин Распутин замечает: «Столетиями литература учила совести, бескорыстию, доброму сердцу – без этого Россия не Россия и литература не литература. Но одно, как теперь замечается, не добавляла она к этим мудрым наставлениям – одно, в чём давно явилась необходимость и без чего самые славные добродетели начали провисать до опасной расслабленности. Это волевой элемент – как элемент зарядной батареи… Нет воли – в неволе; есть воля – на воле. Пора вспомнить это старинное правило в литературе. Народная воля – не результат голосования…, а энергическое и соединённое действие в защиту… своего права на жизнь. К нашим книгам обратятся сразу же, как только в них явится волевая личность – …человек, умеющий показать, как стоять за Россию, и способный собрать ополчение в её защиту» [Там же, с.69].

Вывод, к которому ведёт читателя Распутин, один: к этой жизни нельзя приспособиться, зло нельзя реформировать – с ним нужно бороться. Пробуждение воли к действию – единственное спасение от духовной смерти.

Итак, творческий путь Валентина Распутина можно рассматривать как поступательно развивающийся цикличный четырёхэтапный процесс: в жанровом отношении – от очерка, рассказа – к повести – и снова к рассказу и очерку; в стилевом – от публицистики – к художественности – и снова к публицистике.Критик Генрих Митин, размышляя о причинах смены жанров в раннем творчестве Распутина, считает, что это обусловлено «рождением Героини – мудрой старухи – и темы – испытания, проверки героев на нравственность», которая становится главной темой Распутина, лейтмотивом всех его повестей [22, с.63].

Но в каком бы жанре ни писал Распутин, каким бы ни было преобладающее стилевое начало, его творчество на любом этапе стоит на трёх китах: психологизме, философичности и нравственности.

Е.Роговер, давая в своей книге «Русская литература XX века» характеристику творчества Распутина, отмечает ещё одну главную черту художественного мира писателя: «Писатель любит ставить героев в экстремальную ситуацию, отмерять им точно очерченный с р о к, в пределах которого должно произойти эпическое действие повествования и должны ярко выявиться характеры распутинских персонажей» [32, с.407]. Слово «срок» становится ключевым для Роговера при анализе произведений Распутина.

И прав критик Г.Митин, что «во всех своих ипостасях Валентин Распутин – истинно народный писатель. Чтобы верно понимать его книги, надо помнить о его творческом кредо: «Говорить ради себя художнику не пристало» [22, с.68].

1.3.Основные черты творчества Валентина Распутина

в оценке русской и зарубежной критики

Тридцать лет назад в поздравлении с 50-летием Валентина Распутина «Литературная газета» отмечала: «…Вот и грянул ваш первый юбилей. Скажем откровенно, для многих Ваших коллег, Ваших читателей эта первая круглая дата – неожиданность, ибо многие считали, что Вам гораздо больше лет. Почему? Да потому, что совестливая, искренняя распутинская проза, честная, взволнованная публицистика Распутина давно с нами, давно живёт среди нас…

…книги Распутина не стоят на полках в книжных магазинах, нет их на полках библиотечных – они всегда «входу», всегда в работе…» [«Литературная газета». 1987. № 12].

В этом же номере «Литературной газеты» С.Залыгин в своей статье «Народность писателя» попытался определить место В. Распутина в русской литературе второй половины XX века и главные черты его творческого почерка:

Валентин Распутин – наиболее последовательный представитель «деревенской» литературы.

Распутин дорог нам сегодня и будет дорог нашим детям и внукам «выразительностью родного языка и …приложением его к вечной теме нашей жизни, а не только литературы – к теме нравственности».

Стиль его «…настолько совершенен, что сами его стилистические приёмы перестают быть только приёмами, а тоже становятся содержанием произведения. Это полное слияние формы и содержания, полное соответствие их друг другу и есть высшая художественность», смысл народности литературы [20].

Язык у него «свой, неповторимый, а в то же время – глубоко национальный, русский. И существует опять-таки не сам по себе, и не приписан к тому или иному герою, чтобы всякий раз создать некую индивидуальность, нет, дело обстоит наоборот: язык его героев – это они сами, это язык всей той жизни, о которой ведает нам писатель, самого её существа» [12, с. 56].

Г.Митин, размышляя о своеобразии таланта и судьбы Распутина, отмечает следующее : «Дела как бы возрастают, нравственность явно падает – этот блестящий и глубокий парадокс Распутина звучит как ответ художника вопль-вопрос старшего своего современника, Шукшина: «Что же с нами происходит?» Ответ ясен и точен: корни человеческой безнравственности – в безнравственности общественной ситуации. Нельзя разрушать крестьянское общежитие и остаться нравственным («Деньги для Марии»). Нельзя разрушать семью и остаться нравственным («Последний срок»). Нельзя разрушать связь своей личной судьбы с судьбой Родины и остаться нравственным («Живи и помни»). Нельзя разрушить связи с природой и остаться нравственным («Прощание с Матёрой»)…