Елена Бурмистрова - Исповедь учителя, или История длиною в жизнь

– Спасибо, Ирина Витальевна! – сказала я, абсолютно успокоившись.

Когда экзамен закончился, мы с коллегой зашли в класс, откуда только что вышел последний экзаменующийся. Учитель математики взяла тетрадь моей дочери на проверку. В этот же момент я услышала голос председателя комиссии: «Я сама буду проверять эту работу». Она взяла ручку с красными чернилами.

– Мы работы медалистов проверяем сначала карандашом, – попыталась напомнить председателю учитель.

– Я сама решу, как мне проверять.

Следующие пять минут я стояла и смотрела, как председатель комиссии, по совместительству подруга Молчановой, черкала красной ручкой в экзаменационной Янкиной тетрадке.

– Мне только что ведущий учитель сказала, что Яна нестандартным способом решила эти задания. Я не математик, но я хорошо знаю, что такие решения, наоборот, ценятся выше, а не перечеркиваются, – сделала я последнюю попытку защитить Янкин аттестат.

– Мне виднее, что ценится. Я не понимаю, откуда вытекает правильный ответ. Значит всё списано.

– У кого? Такого решения нет ни у кого в классе!

– Значит, списано с ответов.

– Она ничего не списывала!

– Елена Валерьевна! Не мешайте работать, нам ещё много работ проверять.

И она демонстративно, поставив отметку «4», захлопнула тетрадь.

Выбежав из кабинета, я столкнулась с завучем, первой Яниной учительницей. Я возложила на нее такую надежду, что практически успокоилась. Я очень долго ее просила, но она сделала вид, что не понимает, в чем состоит моя просьба. Более того, сказав, что ей некогда, она просто развернулась и стала спускаться вниз по лестнице. Я стояла и смотрела ей в след, и слезы снова полились ручьем от обиды.

Через минуту, вспомнив, что сейчас некогда лить слезы, я побежала к директору. Он даже не стал меня слушать.

– От меня Вы что хотите? Значит, работа была плохая. Не дотянула.

– Работа была великолепная! Мне учитель математики сказала! Это была самая лучшая работа в классе! Помогите, пожалуйста. Несправедливо же! – пыталась я исправить ситуацию, пока не поздно.

– Я ничего не могу поделать.

В то, что он ничего не мог поделать, я крепко сомневалась. Еще до пресловутого ЕГЭ экзамены шли в спокойной обстановке в стенах родной школы. Учителя, которые не входили в состав комиссии, дежурили на разных этажах перед кабинетами, где шел экзамен, обеспечивая порядок и тишину. Как-то и я попала в этот состав.

Шел третий час экзамена по русскому языку. Мы с коллегой расположились у двери кабинета и занимались отчетами. Изрядно уставшие от бесполезного времяпровождения, мы радовались, что скоро наступит конец нашим мучениям. Вдруг открылась дверь, и выбежала учитель русского языка, за ней вышла председатель комиссии. Они подошли к нашему столу. Обе были растеряны.

– Что делать будем? Я не представляю, что будет! – сказала учитель русского языка.

– Подожди, время еще есть, – ответила председатель комиссии.

Нас этот разговор заинтриговал.

– А что случилось? – спросила моя коллега.

– Да наша медалистка не справилась с работой! Не получилось сочинение. Не раскрыла тему.

Когда я услышала фамилию медалистки, то жалостью я не прониклась совсем. Эта девочка была высокомерной до предела. Когда-то она училась в моем классе. История, после которой она ушла в другой класс, потрясла бы кого угодно. Произошло это через неделю после моего официального назначения классным руководителем 11Б класса.

Мы спокойно болтали с коллегами в столовой, как вдруг она вихрем подлетела к нашему столу и начала кричать:

– Елена Валерьевна! Я же просила Вас не сажать меня с Димой!

– Аня, успокойся, – тихо сказала я. – Сейчас приду в класс, и мы разберемся.

– А можно побыстрее? – резко сказала она и отошла от стола.

Моя коллега, сидящая рядом, подавилась соком.

– Это сейчас что было? – спросила она.

– Голубая кровь нашей школы, – ответил кто-то из учителей, и все рассмеялись, но мне было не до смеха.

Я все же спокойно закончила обедать и поднялась в свой кабинет. В кабинете была тишина, что в моем классе бывало нечасто. Аня стояла у доски, взяв в руки свои вещи.

– Аня, что с тобой? Я пересадила вас так, как считаю нужным! Зачем так возмущаться? Почему ты не хочешь с ним сидеть? – спросила я.

– Он меня недостоин! – резко ответила она.

Некоторые потеряли дар речи, другие собрались кинуться в атаку, но я подняла руку, призывая их к тишине.

– Аня, ты знаешь, что вы для меня все равны! Что значат твои слова?

– Если Вы не пересадите от меня этого, я вообще уйду из класса.

– Уходи, – абсолютно спокойно ответила я.

Мои ученики одобряюще посмотрели на меня. Кто-то зааплодировал.

Сначала она опешила, ожидая чего угодно, только не этих слов. Все ученики моего класса молчали и ждали, что будет дальше. Она ударила кулаком по стене, развернулась ко мне и прямо в лицо прокричала:

– Вы еще очень пожалеете об этом! Счастливо оставаться с вашими плебеями.

Она вылетела из кабинета и больше туда не вернулась. В этот же день ее перевели в другой класс. Мои дети были безмерно рады, что она ушла. С той поры все ее называли «голубая кровь». Здороваться со мной она перестала, а ее мама, которая работала в школе медсестрой, стала разносить обо мне разные мерзкие слухи.

Именно поэтому сейчас я не прониклась ситуацией совсем. Мне было все равно, получит ли она медаль или нет. А вот мои коллеги переживали за нее не на шутку. Одна из них спустилась к директору. Через минут десять она счастливая подбежала к нам.

– Все! Пошли писать за нее сочинение! Всех выпускай, а ее оставим. Будет переписывать.

В этот день до четырех часов три русоведа писали за «голубую кровь» экзаменационную работу. Отметка за экзамен была отличная, медаль ей вручили, а вот свою мечту она так и не исполнила. Ни в один элитный вуз не поступила. Выучилась на учителя истории.

Эту ситуацию я и припомнила директору.

– Но Вы же пересматриваете работы медалистов, я же это знаю, за некоторых медалистов учителя даже писали сочинения на экзаменах! Я в этой школе работаю, что тут скроешь! Прошу только поговорить с математиками и пересмотреть Янину работу!

– Никто и ничего пересматривать не будет. Я доверяю председателю комиссии. Она сильный учитель и достаточно компетентна! – отрезал директор.

Я несколько минут стояла после этого разговора в оцепенении, пока из кабинета снова не вышла Ирина Витальевна. Она подошла ко мне и приобняла.

– Не расстраивайтесь Вы так, я ей «5» в аттестат всё равно поставлю.

Я немного успокоилась, наивно полагая, что аттестат «особого» образца все ещё есть надежда получить. С 9 классами мне пока не пришлось работать и положения, по которому выдается такой аттестат, я не знала.