Елена Бурмистрова - Исповедь учителя, или История длиною в жизнь

Директор подождал, пока стих гул учителей, обсуждавших нашу проблему, и сказал:

– Мы собрались сегодня опять по вопросу, который обсуждаем уже не первый день. Давайте уже придём к какому-то решению.

Молчанова сидела с гордым видом, глаза блестели, она оглядывала всех с улыбкой. Когда её взгляд останавливался на мне, в её глазах читались отвращение и ненависть.

– Нина Николаевна утверждает, что Яна прогуливает уроки, не учит её предмет и делает непозволительные вещи.

– Ну, что касается прогулов, это Вы, Нина Николаевна, обманываете. Никогда Яна не прогуляла ни одного урока, она даже больная в школу ходит! А вот позвольте спросить, какие непозволительные вещи она делает? Заинтриговали, – сказала Анна Николаевна, учитель русского языка, которая обожала Янку.

– У нее пирсинг! А это делают только проститутки, – взвизгнула Молчанова.

Слово прозвучало, как гром среди ясного неба. Мне показалось, что я сейчас потеряю сознание.

– Ой, да ладно! В Ваших ушах, Нина Николаевна, знаете, тоже пирсинг. Вас тоже можно так назвать?– нашлась Анна Николаевна. Она никогда никого не боялась, всегда говорила правду и терпеть не могла несправедливость.

Молчанова, явно не ожидавшая такого разворота событий, снова взвизгнула.

– У нее в пупке!

– А зачем Вы заглядывали к ней под кофту? – спросила бывшая классная руководительница Яны. – Я, например, никакого пирсинга не видела. Пупок у нее всегда прикрыт. Одежда приличная и красивая.

Молчанова побелела от злости. Собрание явно сегодня не становилось на её сторону.

Ох, боже, пирсинг! Я была против такого решения, но бабуля не смогла устоять перед Яниным желанием, и на день рождения у дочери в пупке красовалась маленькая серёжка.

Вот её Молчанова и узрела как-то.

– Ну а Вы, Елена Валерьевна, что скажете?– вдруг обратился ко мне директор.

– Если честно, я не понимаю, что вы все хотите от меня услышать! Что моя дочь Вам всем сделала? – спросила я уставшим голосом. Я сама этот голос не узнавала, словно за меня кто-то говорил в данный момент.

– А кого Вы слушаете? Что её спрашивать? Её гнать из школы надо с подвальным дипломом! – закричала Молчанова.

– А что не так с её дипломом? – спросила учитель географии.

– Он либо купленный, либо полученный в подвале какого-нибудь коммерческого вуза без государственной аккредитации! Тоже мне магистр! Да что это такое? Проверять нужно дипломы перед тем, как брать на работу! – разошлась Молчанова, обращаясь к директору.

– Что такое «магистр»? И правда, что-то странное, – поддержала Молчанову учитель географии.

В то время, слово «магистр» в школах было подобно красной тряпке для быка. В современной России магистерские программы начали создаваться примерно 15 лет назад. Я попала как раз в самое начало этой программы. Это было отражением общемировой тенденции, направленной на унификацию программ и дипломов высшего образования. Никто из руководства школ не собирался признавать, что люди, выходящие из стен высших учебных заведений, становились не просто «специалистами». Защитив диссертацию на соискание ученой степени, они получали академическую степень и назывались «магистрами». В моем дипломе стояли две печати – «имеет право преподавать в любой точке земного шара» и «имеет право на ношение мантии». Мой диплом коллеги ходили рассматривать к секретарю, как диплом Хогвартса, вымышленного учебного заведения в книгах о Гарри Поттере.

Как меня и учили в моём учебном заведении – «старая» педагогика боролась с «новой». Кто-кто, а я на себе это прочувствовала сполна.

Собрание затянулось. Учителя переглядывались и спрашивали друг друга, когда можно уйти. Анна Николаевна встала первая и направилась к выходу. У двери она обернулась.

– Я не собираюсь в этом участвовать! Оставьте ребёнка в покое! Таких учениц, как Яна, у меня за всю педагогическую практику было всего несколько, на пальцах одной руки пересчитать! А Елена Валерьевна – хороший педагог, которого любят дети. Что касается её диплома – это не ваше дело!

Вслед за Анной Николаевной вышла из кабинета директора и я.

– Не плачьте, Елена Валерьевна, – попыталась успокоить меня коллега. – Молчанова всегда была стервой. Ещё в белой школе издевалась над детьми учителей. Когда-то учитель английского языка не поставила ее дочери в аттестат пятерку, и дочь лишилась золотой медали.

– А моя дочь тут причем? – не выдержала я и расплакалась снова.

– Она еще тогда прилюдно поклялась на педсовете при всех, что будет мстить, пока работает в школе.

– Но это же бред! Кому мстить? Всем подряд?

– Согласна. Бред. Меня сразу предупредили, что с ней лучше не общаться, а если и приходится общаться, то это нужно делать очень и очень осторожно. Вы не представляете, я тоже однажды стала её жертвой. Мы как-то отмечали в школе День Учителя, позже пошли прогуляться. И тут всем захотелось кофе. Я жила ближе всех и пригласила зайти ко мне. У меня не было идеального порядка в доме на тот момент, я не ждала никого и не собиралась приглашать. Так получилось. Когда мы расселись на кухне, я налила в чашки кофе, мы выпили, пообщались, и гости ушли. На следующий день я услышала в учительской от коллег, что Молчанова всем подряд рассказывала обо мне гадости: у меня дома жуткий бардак, и все чашки, из которых мы пили кофе, были грязные. Молчанова возмущалась на каждой перемене, и всем говорила одно и то же: «Как можно так жить? Такая грязь дома! Ещё и в гости нас позвала!»

– Я не удивлена, – сказала я.

– Так что не расстраивайтесь, у Вас великолепная дочь! И Вы – хороший учитель! А достижения у Вас впереди! Ещё эту «звезду» перещеголяете!

Калужская область 2012 год

Самым главным своим достижением я считала победу в конкурсе «Лучший учитель России», приоритетный национальный проект «Образование». Два трудных года я готовилась к участию в этом конкурсе. Когда я, наконец, собрала документы и свои заслуги, в Калуге моя папка не прошла проверку. Мне сказали, чтобы я сократила список достижений на двадцать листов. Дело в том, что допускается к рассмотрению только тридцать печатных листов достижений. У меня было пятьдесят два. Долго думала, как сократить то, что наработала своим тяжким трудом. Сократила до сорока и снова приехала в Калугу, чтобы сдать свою папку. Женщина, принимающая документы, сказала:

– Ужас! Столько достижений не бывает! Сократить!

– Я не могу больше сокращать, потому что не понимаю, что выкинуть из папки достижений. Вдруг то, что я выкину, для комиссии будет как раз важным.

– Как хотите, – сказала мне она. – Только вот, что я Вам скажу. Если у кого-то будет столько же баллов, сколько и у Вас, а у этого человека с количеством листов в папке будет порядок – выкинут Вашу папку!