Шалва Амонашвили - Основы гуманной педагогики. Книга 1. Улыбка моя, где ты?

Вывод будет в пользу мощи доброго Сердца.

Неужели не верите?

В наше просвещённое время воспринимать Сердце только как физиологический орган недопустимо.

«Мешок мышц!»

Не скрою, стыжусь за учёных, которые так обозвали Сердце.

Стоило ли им тратить годы и ночи мучительных научных исканий, чтобы изобрести понятие, исключающее уважение и благоговение перед Сердцем?

Почему, дайте мне ответ, Василий Александрович Сухомлинский отдал детям своё израненное, с осколками вражеской бомбы, Сердце? Что же он им преподнёс в дар: мешок, полный мышц и осколков, или ларец, полный жемчужин его истерзанного Сердца?

Мудрец предупреждает: «Всякое поношение Сердца есть хула на дух Истины».

Речь не идёт об опровержении трёхмерности Сердца, то есть об осознании его материальной структуры.

Речь идёт о расширении понятия Сердца четвёртой мерностью, которая даст нам возможность хотя бы частично осмыслить высшее, планетарное и вселенское, предназначение Сердца, понять его Божественную сущность, принять идею о том, что воспитание, как и вся жизнь, должно проходить через Сердце.

Мудрец твердит: «Мы должны ввести в сферу Сердца весь мир, ибо Сердце есть микрокосм сущего. Кто не вдохновится великим понятием Сердца, тот умалит своё собственное значение».

Сердце нуждается в новом понимании.

Ибо именно через Сердце мы получим импульс к возрождению, восхищению, к эволюционному движению.

Через Сердце мы получим путь к Свету.

А настоящее время очень тяжёлое.

Не только в узком смысле, что нам трудно живётся, что мы обнищали, что вокруг голод, холод, нищета. И что всё больше торжествует социальная несправедливость.

Да, это так, и нам от этого плохо.

Но наше время тяжёлое в самом широком смысле: человечество больно Сердцем, и беснующиеся Сердца ужасают Мир Земной и Миры Высшие.

По всему земному шару ползёт пожар. В сравнении с тем, во что он может превратиться, все бывшие войны – ничто.

Каждый день положение в мире отягощается, и «нет ни дня, ни часа, когда бы мир не был в опасности».

Настало время собирать камни.

«Современное погибельное положение создалось извращёнными помыслами мозга, потому снова обратимся к Сердцу, как судье и водителю».

Нам нужен путь.

А лучший путь – спешить к лучшему.

Великий путь – созидать великое.

Прекрасный путь – творить прекрасное.

Путь добра – творить добро.

Путь восхождения – восходить.

И всякий путь – в Сердце.

Путь к Сердцу – жить Сердцем.

Мы мечтаем о свободе, но в какой темнице держим наше Сердце!

Нужно новое понимание Сердца.

Это новое понимание будет хорошо забытое старое.

Было время, когда люди забыли о глубинной мудрости Сердца, они опошлили великую Миссию Сердца, наложили на понимание его подлинной сути множество ограничений.

И сегодня дела сердечные понимаются узко и извращённо.

Но Сердце есть вместилище Благодати.

И не забудем, что хорошо забытое старое порой звучит как колокол из Желанного Будущего, ибо оно – Вечная Мудрость.

И нет науки выше Мудрости.

Из Вечной Мудрости я достаю крупицы искр о новом понимании Сердца. В них, в этих крупицах искр, которые скрещивает единая суть, просвечивает невидимая сторона Сердца, и она стоит над видимой его стороною.

В этих крупицах искр нет игры слов, они не просто добрые и красивые фразы, а в них Истина, которая может отразиться в нашем сознании через чувствознание.

Истину о невидимой стороне Сердца нельзя изложить так называемым научным языком, учёными терминами и понятиями, как делают это специалисты в отношении видимой стороны Сердца, вроде «мешок мышц».

С трепетом Сердца, дорогой Коллега, я предлагаю Вашему, верю, тонкому Сердцу крупицы нового понимания Сердца – Центрального органа нашей духовной и физической сущности. Их я вычитал из Книг Мудрости.

– Сердце даётся нам для высших сношений.

– Сердце есть беспредельность.

– Учение Сердца есть Учение причин явлений.

– Лишь Сердце даёт бессмертие.

– Сердце – престол Высшего Света.

– Сердце понимает, где искра Света, где пыль Тьмы.

– Сердце – оружие Света.

– Сердце – залог будущего.

– Мощь Сердца преодолевает решительно всё.

– Сердце знает боль мира и знает лучи надземные.

– Сердце есть средоточие психической энергии.

– Понятия Сердца и Культуры неделимы.

– Когда говорим о Сердце, говорим о прекрасном.

– Сердце – дворец воображения.

– Свойство магнита заложено в Сердце.

– Думает Сердце, утверждает Сердце, объединяет Сердце.

– Мозг – прошлое, Сердце – будущее.

– Нельзя образовать мозг без участия Сердца.

– Обитель чувствознания в Сердце.

– Дуги сознания сливаются в пламени Сердца.

– Надо перенести сознание в Сердце.

– Чуткое Сердце устремляет сознание к обновлению.

– Нигде иначе не может преобразиться мысль, как в сердце.

– Сердце аккумулирует все мировые энергии и может приближаться к дальним мирам.

Отсюда выводы:

– «При малейшем очищении Сердца человечество может узреть водопад Благодати».

– «Лишь энергия Сердца делает человека неуязвимым и несёт его поверх препятствий».

– «Мы должны иметь Сердце, открытое и Небу, и Земле».

В связи с необходимостью понимания истинного смысла данных высказываний, позволю себе небольшое теоретическое отвлечение.

Все существующие слова в языке имеют своё прямое значение, привязаны к тем явлениям и предметам действительности или воображения, для обозначения которых они возникли. По мере расширения познанной картины мира часть слов начинает обслуживать новое, тоже расширяя своё прямое значение.

Надо полагать, что так будет и впредь, так как творить совершенно новые слова возможно только теоретически.

Не считайте, пожалуйста, моё следующее допущение абсурдным: изначально возникший объём слов заключал в себе смысл не только настоящего, но и будущего. Часть смысла будущего в слове открывалась тогда, когда наступало это будущее и люди познавали соответствующее новое.

Если глубоко, духовным взором приглядеться к отдельным словам, перед нами откроется семантика прошлого – настоящего – будущего, то есть Вечного. Это я назову прямой семантикой, прямым значением слов.

Но в речи слова часто применяются не в прямом значении. То есть из прямого смысла слова порой остаётся, может быть, только форма, которая намекает на его смысловое ядро; форма наполняется чем-то другим, иногда весьма отличным и отдалённым от прямой семантики. Примеры такого оборота слов дают поэзия, искусство, а также наука и бытовая речь. Это говорит о том, что, во-первых, мы имеем дело с ограниченным количеством слов и нет возможности вольно его умножать; во-вторых, чувства часто не поддаются прямым словесным выражениям и требуют дополнительных оттенков, из-за чего притягиваются другие слова; в-третьих, возникает необходимость говорить подтекстом или вовсе заключать нечто сокровенное в недра образности выражений и так передавать потомству.