Геннадий Цыпин - Музыкальная педагогика и исполнительство. Афоризмы, цитаты, изречения

Некоторым молодым музыкантам, наделённым отличными профессиональными способностями, именно они, способности, мешают достигнуть подлинно высоких результатов в искусстве: творческий процесс протекает у них так легко, что лёгкость овладения они принимают за уровень достижения. Нередко эта лёгкость обманывает формирующегося художника, ведёт к самоуспокоённости. [126]

Технические пьесы с юности не доставляли мне особых хлопот. Всё как-то выходило само собой. Интуиция повелевала, руки выполняли. Не было необходимости в мучительных раздумьях, кропотливых поисках, не требовалось преодолевать чего-то мучительно и трудно…Возможно, всё это оказало мне в молодые годы совсем ненужную услугу. [127]

…Многое из того, что у них (молодых музыкантов) получалось бессознательно, интуитивно, производило очаровательное впечатление, позволяло им слыть вундеркиндами, – с возрастом постепенно или как бы вдруг становится неинтересным, пустым. Пока была интуиция, всё было замечательно, когда интуицию надо было заменить или подкрепить рассудком, сердцем, пониманием, зрелостью, опытом – оказалось, что ничего этого нет, интуицию заменить нечем… [128]

Когда при мне восторгаются каким-нибудь очередным вундеркиндом, я обычно думаю про себя: любопытно было бы послушать, что будут говорить об этом чудо-ребёнке через несколько лет? [129]

(В игре вундеркиндов) недостаток аналитичности ещё не воспринимается как недостаток. Слушателям, конечно, судить, но возможно, что детская непосредственность и свежесть привлекают в этом возрасте не меньше, чем философичность и эмоциональная глубина в зрелом возрасте. [130]

…Талант – великое благо; но и великая опасность. Соблазн слишком понадеяться на этот «дар божий», привыкнуть, не работая (или работая недостаточно, не так, как надо) брать всё «с налёту». Сколько одарённых людей растратили, распылили таким образом свой талант, использовав лишь ничтожную часть его возможностей! [131]

Кого боги хотят погубить, того они объявляют подающим надежды. [132]

Я лично за то, чтобы повременить обольщаться, сталкиваясь впервые с одарённым, даже очень одарённым ребёнком или подростком. Я – за то, чтобы подольше посомневаться. Лучше потом увидеть, что приятноошибся, чем наоборот. [133]

…Если ученик действительно ярко одарён, тем более, если есть основания называть его «чудо-ребёнком», – он непременно полюбит своё дело, свою работу. Не сможет без неё…Обладать чётко выраженной природной склонностью к чему-либо – и не любить своего призвания, по-моему, нельзя. [134]

Не углубляясь в историю (великие «вундеркинды» прошлого – Моцарт, Шопен, Лист, Ант. Рубинштейн, Гофман), укажем, что почти все крупнейшие (…) пианисты, начиная от Софроницкого, Гинзбурга, Оборина, Гилельса, Тамаркиной (…) примерно к двадцати годам оказывались популярнейшими концертантами… [135]

Большинство наших великих мастеров были вундеркиндами, но число их лишь весьма незначительно в сравнении с той массой музыкально даровитых детей, которые появляются почти ежедневно и из коих впоследствии или ничего не выходит, или выходит только нечто очень невзрачное.

Я убеждён, настоящий, честный художник всегда выбирает субъективно сложный путь… [136]

Для музыкантов (а они здесь самые строгие эксперты) истинная одарённость (ребёнка) обнаруживает себя в своеобразии, свободе и продуктивности музыкального самопроявления, в таинственном даре «уметь раньше, чем знать» (…). Отсюда – впечатление какой-то удивительной «зрелости без созревания», которое обычно более всего поражает в одарённых детях.

(…) И всё же у детей с ранним и ярким развитием способностей редко можно наблюдать неразрывную связь одарённости и личности(выделено составителем). Вероятно, это одна из причин того, что на основании детской одарённости невозможно прогнозировать соответствующее будущее ребёнка. [137]

Вундеркинды всегда были волнующей загадкой, привлекали живейшее внимание специалистов и любителей музыки. Во-первых, чудо есть чудо. Во-вторых, всякий раз интриговал вопрос о будущемнеобыкновенно одарённых детей, их завтрашнем дне. И третье. Является ли раннее и явно выраженное проявление способностей какой-либо гарантией их последующего расцвета? Свидетельствует ли о подлинных масштабах дарования?

Видимо, исходить надо из того, что есть вундеркинды – и вундеркинды (на что как раз и указывает А. Рубинштейн). Не в том суть, что ребёнок чем-то поражает окружающих; вопрос – чем именно? Среди юных дарований нередко можно столкнуться с теми, кто по существу лишь блистательно подражает деяниям взрослых, то есть с великолепными копиистами и имитаторами. Они добиваются подчас действительно высоких результатов, но только, если вникнуть, на репродуктивном, подражательномуровне.

Есть вундеркинды и совсем иного склада – с отчётливо пульсирующей творческой жилкой, постоянно заряженные на смелое, активное созидание, на художественный поиск. Дарования такого рода (их неизмеримо меньше) особенно примечательны. Именно они и обнадёживают с точки зрения их творческих перспектив. Поэтому, пытаясь как-то прогнозировать будущее чудо-ребёнка, надо прежде всего дать себе отчёт о природе его дарования, попробовать разобраться в особенностях и свойствах этого дарования. Не просто констатировать факт, что ребёнок заметно обгоняетсвоих сверстников, опережаетсобственный возраст (а феномен вундеркинда не что иное, по существу, как опережение возможностей, присущих тому или иному возрасту), но и ответить на вопрос: как и в чёмопережает и обгоняет. Ясность тут может внести только время. Когда бегун на стайерской дистанции обходит своих конкурентов, это вовсе не означает, что он будет первым на финише. Или даже сохранит надолго своё лидерство. Приблизительно та же ситуация и во многих других областях человеческой деятельности.

Лёгкость преодоления профессиональных трудностей, ставшая привычной, чуть ли не обыденной, на каком-то этапе неизбежно начинает откладывать отпечаток на характер человека. Начинает воздействовать – причём далеко не лучшим образом – на личность в целом. Деформируются, разъедаются внутренней коррозией некоторые важнейшие её компоненты. За отсутствием необходимой тренировки ослабевает воля – этот становой хребет характера. Атрофируется психологическая готовность справляться с трудностями, теряется вкус к ним. Оно и понятно: привыкнув к ровным и гладким путям-дорогам в творчестве, невольно останавливаются перед крутыми подъёмами и спусками…В искусстве всегда можно было встретить людей легковесных, капризных и избалованных, людей с вялым творческим мышлением и дряблой психической «мускулатурой», – среди них немало бывших вундеркиндов.