Журнал Наука и Техника (НиТ) - «Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2007 № 11 (18)

Битва при мысе Акциум. Картина художника Лорензо Кастро, 1672 г.

Попав под влияние Клеопатры, Антоний помог ей избавиться от династических конкурентов — еще живой сестры Арсинои IV и некоего самозванца, выдававшего себя за убитого Птолемея XIII. Поскольку эти двое представляли угрозу, Клеопатра настояла на их убийстве. Вот что об этом говорит Аппиан (V, 9): «Теперь сразу у Антония ослабел прежний интерес ко всему происходящему, чего бы ни требовала Клеопатра, все выполнялось без всякого внимания к священному или справедливому. Так, сестру Клеопатры Арсиною, находившуюся просительницей в Минете, в храме Артемиды Левкофриены, Антоний приказал убить посланным к ней людям; Серапиона, на Кипре бывшего полководцем Клеопатры, воевавшего в союзе с Кассием и проживавшего в Тире в качестве просителя, он приказал выдать Клеопатре. Точно также он приказал жителям Арада выдать еще одного умолявшего о защите. После того как брат Клеопатры, Птолемей, пропал без вести в битве с Цезарем на Ниле, этого человека держали у себя арадийцы, выдавая его за Птолемея. Жреца Артемиды в Эфесе, по имени Мегабиз, некогда приветствовавшего Арсиною как царицу, Антоний приказал привести к себе; когда эфесцы стали просить за Мегабиза саму Клеопатру, Антоний отпустил его. Так быстро изменился Антоний, и охватившая его страсть сделалась для него и началом и концом всех дальнейших бедствий». Теперь Клеопатра была единственной представительницей династии Птолемеев и в этом смысле уже не имела соперников. Впрочем, уничтожение кровных родственников было своеобразной традицией Птолемеев, и Клеопатра в данном случае мало чем отличалась от своего отца Авлета и других царственных предков.

Антоний наскоро уладил дела в провинциях и поспешил в Александрию к Клеопатре, где весело провел зиму 41/40 г. Аппиан (V, 11) рассказывает: «Она оказала ему великолепный прием. Антоний остался в Египте на зиму, проживая там без отличительных знаков власти, держа себя и ведя образ жизни частного человека, потому ли, что находился в чужом государстве и в царской резиденции, или потому что хотел свою зимовку превратить в праздник. Он отложил в сторону все заботы, перестал думать об обязанностях верховного правителя, носил эллинскую четырехугольную столу вместо тоги, принятой на его родине, белые аттические сандалии… Выходил из дому Антоний только в храмы и гимназии или для беседы с учеными; время проводил с греками и Клеопатрой, которой, несомненно, он главным образом и посвящал все свое время». В 40 г. Антоний возвратился в Италию, где его брат Луций и жена Фульвмя уже вели войну с Октавианом, — до того обострились политические противоречия. Смерть Фульвии, бывшей зачинщицей конфликта, помогла Антонию заключить очередной договор с Октавианом и разделить сферы влияния. Этот союз был скреплен браком Антония с Октавией, сестрой его соправителя. Однако уже осенью 37 г. Антоний снова встретился с Клеопатрой, которая привезла двух близнецов — сына и дочь, родившихся от него. Триумвир признал детей своими, они были многозначительно названы Александром Гелиосом (Солнцем) и Клеопатрой Селеной (Луной). Впоследствии родился еще один сын. Эта встреча привела к разводу с Октавией и официальным браком между Антонием и Клеопатрой. Женитьба римского гражданина на «варварке», императора и проконсула — на царице, — это уже противоречило всем римским традициям, что использовал в своей пропаганде Октавиан. Но властительная чета тогда мало об этом заботилась — и Антоний, и Клеопатра стремились осуществить свои имперские замыслы.

Союз «Афродиты и Диониса», как представляли себя властители, изначально был основан не столько на романтических, сколько на политических интересах; в этом альянсе причудливо сочетались и то, и другое. «В какой мере к делу примешалась любовь Антония к Клеопатре, безразлично, — писал М.И.Ростовцев. — На первом плане стояла не она, а общие интересы: Клеопатра спасала свое положение, Антоний сохранял себе нужный ему политический и финансовый резерв («Рождение Римской империи», Пг, 1918). Клеопатра пыталась использовать Антония вместо Цезаря и с его помощью воплотить в жизнь старые планы, в первую очередь — признать Цезариона единственным наследником диктатора со всеми вытекающими отсюда правами. Обнаруженные надписи именуют его «Птолемей и Цезарь, бог, любящий отца, любящий мать». В Александрии был построен специальный храм Божественного Юлия, где отправляли его культ. Все эти мероприятия, безусловно, преследовали лишь одну цель — религиозное обоснование царской и божественной власти Цезариона. Ведь и сама Клеопатра считалась богиней, выступая в ипостаси не только Афродиты, но также Исиды, покровительницы Египта.

Что же касается Антония, то в своем подражании эллинизму он зашел дальше всех других римских деятелей, его фактический принципат представлял собой оригинальную мозаику римских и птолемеевских институтов. Большую роль играла при этом религиозная политика Антония — «Нового Диониса». Известный науке нумизматический и эпиграфический материал явно свидетельствует о монархических тенденциях триумвира. Принципат Антония давно уже привлек внимание исследователей, усматривающих в этом интерпретацию политики Цезаря. Известный немецкий историк XIX в. Теодор Моммзен отмечал: «Антоний действительно замышлял основать великое азиатское царство, наподобие царства Александра… С этим устроенным на восточных началах великим царством Антоний предполагал соединить также принципат над Западом. Сам он не принимал царского звания и, напротив, перед своими соотечественниками и солдатами носил те же титулы, какие имел Цезарь. Но на имперских монетах с латинской надписью Клеопатра именуется царицей царей, а ее сыновья от Антония — по меньшей мере, царями; голова старшего сына Антония изображается на монетах рядом с головой отца — значит, наследственность власти представляется чем-то само собой разумеющимся» («История Рима», том 5, М, 1949). О том же писал и Б.А. Тураев: «Было мгновение, когда Египет мог в последний раз помышлять о господстве над вселенной. Антоний был настоящим наследником Птолемеев; он стал владыкой Востока и готовился нанести решительный удар Западу. Но Египту не было суждено покорить Рим…». В 36 г. Антоний предпринял поход против Парфии, ведя с собой 18 легионов и 60 тыс. конницы — невиданную по тем временам армию. Однако вследствие непогоды и плохого знания местности эта армия была дезорганизована и возвратилась назад. Тенденциозные римские историки объясняют это поражение пагубным влиянием Клеопатры, которая разными развлечениями отвлекала триумвира от великих дел.