Журнал Наука и жизнь, 2000 № 05

— Вот именно, — серьезно поддакнул львенок. — Что толку с тобой в прятки играть? Как говорится: легче один раз обидеть, чем сто раз услышать.

— Закройте один глаз, — скомандовал магистр чароделия, а это был именно он.

Митя не знал, что у Авоси на уме, но на всякий случай решил не перечить и зажмурил один глаз. Мефодий мучительно размышлял, нужно ли ему последовать Митиному примеру, или тогда получится, будто они закрыли два глаза. Он еще не успел додумать эту мысль до конца, как вдруг, откуда ни возьмись, появился Авося и, придирчиво оглядев друзей с ног до головы, кивнул:

— Так и есть. Это вы.

— Можно подумать, ты совсем не рад нас видеть, — с укором произнес Митя.

— Нельзя! Так думать нельзя ни в коем случае! Я всегда говорил, что, если слишком много думать, от этого получается сплошная путаница, — возразил Авося.

И тут Митя заметил очень странную вещь, которая его совсем не обрадовала: он не мог открыть второй глаз.

— Ой! — крикнул Митя. — Ой-ой-ой! У меня глаз не открывается.

— Ты ведь сам хотел видеть меня «хоть одним глазком», — напомнил Авося.

— Ну я же не так хотел, а совсем по-другому.

— Тогда и желать надо было по-другому.

— Я хочу смотреть в оба, — поспешно исправился Митя.

Его желание незамедлительно исполнилось.

— Ну теперь, когда вы наконец-то изволили явиться, можно отправляться в путь, — скомандовал Авося.

— Мы пробовали, но из этого ничего не получается. У этой дороги ужасный характер. Она то и дело убегает назад, и сколько не идешь, все равно остаешься на месте.

— Никто и не говорил, что пройти по дороге желаний легко, — заметил Авося. — Она начинает действовать только после того, как произнесешь первое желание.

— А потом?

— Потом доставляет куда хочешь.

На словах все звучало так заманчиво, что лучше не бывает.

— Вот это да! — обрадовался Митя. — Значит, тут можно пожелать что угодно?

— Конечно.

— Даже игрушечную железную дорогу с настоящими паровозиками и станциями? — засомневался Митя.

— Этого я тебе точно не скажу, — пожал плечами Авося. — Но я знаю, что дорожка выполняет только стоящие желания.

— Но железная дорога очень даже стоящая, — заверил Митя. — Она такая стоящая, что мне ее все равно никогда не купят, и просить бесполезно.

Беседуя, друзья потопали по леденцовой дорожке. На этот раз она чинно лежала под ногами, позволяя себе разве что изредка петлять, чтобы не было скучно. Скоро дорожка нырнула в березовую рощу. Деревья стояли группками и тихонько шелестели, обсуждая прохожих на своем лиственном языке. «Интересно, — подумал Митя, — березы, дубы и клены говорят на одном языке или у каждого из них свой. Если так, то для берез кленовый язык должен быть иностранным?»

Он не успел довести эти научные размышления до конца, потому что его внимание привлек шум в кустах. Митя остановился, с любопытством раздвинул ветки и застыл в изумлении. Тропинка сворачивала на поляну, по которой тянулись крошечные рельсы. Они поблескивали на солнце, и от этого казалось, будто кулижка заткана серебристой паутиной.

— Железная дорога! — изумился Митя.

Мефодия появление новой игрушки вовсе не обрадовало. Хоть он и чувствовал себя настоящим, в нем заговорила ревность. И не без основания. Он знал, что Митя давно мечтал о железной дороге.

— Подумаешь, дорога. Это вовсе не интересно, — поморщился львенок.

Но Митя не разделял его мнения.

— Я обязательно должен на нее посмотреть, — загорелся он.

— Конечно, это ведь твоя дорога. Можешь вообще забрать ее с собой, — сказал Авося так, как будто получить железную дорогу было самым обычным делом.

Львенок, насупившись, отошел в сторону. А Митя был так рад подарку, что даже не заметил этого.

Авося пошел, было, за ним, но, увидев, что Мефодий понурил голову, вернулся и бодро сказал:

— Что будем делать, пока Митя занят со своей дорогой?

— А разве ты не пойдешь смотреть на эту груду железа? — мрачно спросил Мефодий.

— Вот еще! Чего я там не видел. Лучше я останусь с тобой.

— Спасибо. Ты настоящий друг, не то, что некоторые, которым ни до кого нет дела, — вздохнул Мефодий.

Такую большую железную дорогу Митя видел лишь один раз в жизни, когда они с папой ходили на выставку. Но здешняя дорога выглядела даже интереснее. Вдоль нее располагались пластмассовые деревья, стояли елочки высотой с ладонь. Здания и вокзалы были выстроены из крошечных кирпичиков, а крыши покрыты красной черепицей размером не больше рыбьих чешуек. Через ручей (который рядом с игрушечной дорогой казался полноводной рекой) перекинулся мост. Митя присел на корточки, чтобы все получше рассмотреть.

Неожиданно раздался пронзительный свисток. Митя обернулся и увидел, что прямо на него, отчаянно сигналя, по рельсам мчится состав. К счастью, машинист успел вовремя затормозить, и паровоз, отдуваясь, как после быстрого бега, остановился.

Из кабины тотчас выскочил машинист, а из вагонов высыпали пассажиры. Все шумели, галдели и кричали. Публика собралась довольно странная. Машинистом оказался красивый жук по имени Бронзовка. В фуражке с медной бляхой он выглядел весьма внушительно. Его форма отливала на солнце то синим, то зеленым перламутром. Пассажиры представляли собой очень пеструю толпу. Кого тут только не было: бабочки, жуки, тараканы и букашки. Разряженные в пух и прах, они тащили в лапках кто сумку, кто саквояж, а кто и рюкзак. Митя застыл на месте, чтобы ненароком никого не раздавить.

— Интересно, откуда тут взялась эта гора? — озадаченно почесал затылок машинист

— Понятия не имею. Когда мы здесь проезжали в прошлый раз, ничего такого не наблюдалось, — сказал его помощник Таракан и, сдвинув кепку на затылок, задрал голову, чтобы получше разглядеть неожиданное препятствие.

— Безобразие! Я буду жаловаться! Если у нас просто так, за здорово живешь, станут возникать горы, то ни о каком порядке не может быть и речи, — возмутился солидный жук по фамилии Майский.

Судя по цилиндру и дипломату, который он сжимал в лапке, жук был очень важным господином. Он достал из жилетного кармана часы и недовольно поглядел на циферблат, чтобы показать, что у него каждая минута на счету и он не намерен напрасно тратить время.

— А я обож-ж-жаю перемены. Без них было бы уж-ж-асно скучно, — возразила Оса в облегающем платье, которое подчеркивало ее тонкую талию, и кокетливо подхватила жука под руку.

— По-моему, наука должна изучить это явление, — заунывным голосом предложил местный ученый Книжный Червь.

Он не успел приступить к изучению, потому что у Мити затекла нога, и, чтобы размяться, он пошевелился.

— Кошмар! — завопила бабочка со зловещим именем Мертвая Голова. — Так я и знала, что хорошим это не кончится! Спасайся кто может! Горотрясение!