Журнал Наука и Техника (НиТ) - «Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2006 № 02 (2)

Обнаруженное замедление работы этого огромного воздушного конвейера (за прошлые 150 лет) согласуется с моделями, предсказывающими такой эффект от роста концентрации парниковых газов в атмосфере. Потому и расчёт на будущее — вполне корректен.

Оказалось, что дальнейшее (и ускоренное) торможение этого круговорота влажного и сухого воздуха приведёт к 20-процентному замедлению тихоокеанских течений в районе экватора. А это уже серьёзное изменение, как для климатической машины всей планеты, так и для экосистемы в данном районе Земли, которое ещё нужно в полной мере оценить и понять.

На рисунке: Pacific Walker — влажный (синие стрелки) и сухой (коричневые) воздух в циркуляции над Тихим океаном. Возврат воздуха с запада на восток происходит на высотах в несколько километров, где он охлаждается и откуда опускается вновь к океану.

Адриан Брунини (Adrian Brunini) из аргентинского национального университета Ла-Плата (Universidad Nacional de La Plata) предложил новую теорию, объясняющую загадочную стабильность наклона осей планет-гигантов — Юпитера, Сатурна и Урана, и собственно — происхождение этих наклонов.

Наклоны осей таких планет, как Меркурий, Марс и Венера медленно изменяются со временем на протяжении всей жизни нашей планетной системы. А вот наклоны осей планет-гигантов (которые насчитывают от 3° для Юпитера до 97° для Урана) — являются устойчивыми. Потому эти углы должны были “надёжно” установиться в то время, когда планеты только сформировались, вероятно, около 4,5 миллиардов лет назад.

Теория Брунини предполагает, что внешние планеты первоначально находились куда ближе друг к другу, чем сегодня. Гравитационные эффекты от тысяч ледяных и скалистых обломков, летающих вне орбиты Нептуна, заставили планеты-гиганты мигрировать. Так Сатурн переместился немного дальше от Солнца, в то время как Юпитер передвинулся ближе к нему. Брунини вычислил, что орбиты Сатурна и Урана стали заметно больше первоначальных всего за первые сто миллионов лет жизни Солнечной системы.

Автор работы предполагает, что наклоны осей планет-гигантов определились в результате гравитационного взаимодействия между планетами в течение как раз периода их миграции. И наклоны эти больше не менялись именно потому, что планеты-гиганты теперь слишком далеки друг от друга, чтобы настолько друг на друга влиять.

Рудольф Мейер (Rudolf Meyer) из университета Калифорнии в Лос-Анджелесе (UCLA) предложил новый тип аппарата для исследования внешних границ Солнечной системы, условно названный “ковёр-самолёт” (flying carpet).

Система эта должна представлять собой большую гибкую солнечную батарею, развёртываемую на орбите, которая растягивалась бы, стабилизировалась и ориентировалась в нужную сторону крохотными ионными двигателями, расположенными на её концах.

Другая группа маленьких ионников (судя по-всему, распределённых по “ковру”) обеспечивала бы аппарату разгон. Все движки питались бы от тока, поставляемого солнечной батареей.

Аналогичный принцип движения рассматривается как самый реальный вариант разгона пилотируемого комплекса на пути к Марсу, но там батареи площадью в несколько футбольных полей, имели бы жёсткий каркас в виде гигантских ферм, установленных на корабле.

Здесь же особенность идеи заключается в том, что сама батарея-плёнка (непременно — гибкая) и будет исследовательским аппаратом. Её нужно будет лишь оснастить небольшой капсулой с научными инструментами.

Мейер уверен, что его идея выполнима, скажем, при применении арсенида галлия на мембране из полиэстера. Правда, в настоящее время такая система была бы всё ещё слишком тяжелой. Гибкая солнечная батарея для ковра-самолёта должна будет весить приблизительно 16 граммов на квадратный метр. Впрочем, прогресс в области солнечных батарей идёт быстро.

Мейер вычислил, что космический аппарат массой 200 килограммов с таким “ковром-самолётом”, покрывающим 3,125 тысячи квадратных метров, мог бы постепенно разогнаться до 185 километров в секунду и достичь Плутона меньше чем через год после старта с околоземной орбиты.

Команда специалистов из университета Глазго (University of Glasgow) выиграла конкурс Европейского космического агентства по перспективным космическим системам и получила грант на детальное исследование возможности запуска грузов к Луне при помощи “мегарогатки” или “мегапращи”.

Точнее, речь идёт об идее, в том или ином виде давно обсуждавшейся в разных странах: запуск небольших объектов на высокие орбиты при помощи тросовых систем, разворачиваемых с более тяжёлых спутников, вращающихся вокруг Земли.

Детальную математику процесса ещё предстоит высчитать команде под руководством доктора Жанмарко Рэдис (Gianmarco Radice) и профессора Мэттью Картмелла (Matthew Cartmell). Но уже сейчас они утверждают, что достаточно длинный трос, выпущенный со спутника, при вращении всей системы, мог бы перевести небольшой груз на орбиту, ведущую от Земли к Луне.

При этом необходимый импульс отбирался бы, очевидно, от “материнского” спутника, который изменит при этом параметры собственной орбиты. Возможна симметричная версия с двумя кабелями, направленными в противоположные стороны, с грузами на каждом конце.

Кабели длиной в сотни тысяч километров можно изготовить из кевлара, углеродных нановолокон и тому подобных сверхпрочных материалов. Фактически — тех же тросов, которые инженеры прочат в качестве ключевых элементов будущего космического лифта — ещё одной родственной для “космической привязи” технологии.

Умер Николай Васильевич Белан — основатель и многолетний легендарный декан факультета космонавтики и летательных аппаратов Аэрокосмического университета «ХАИ», один из крупнейших специалистов космической области. Не будем перечислять все его многочисленные заслуженные регалии и огромные научные заслуги. Он был Учёным. Он был Учителем. Он был Авторитетом. Он не был академическим «сухарём», — нет. Он был Человеком. Настоящим. Он был Отцом для многих поколений студентов.

Для многих из нас, попавших в трудную ситуацию, спасительными словами были: «Сходи к Белану — он поможет!». И он был действительно «последней соломинкой», последней надеждой, которая никогда не обманывала. Двери его квартиры, расположенной между студенческим общежитием и институтом, были открыты для каждого студента. Это был «Папа». Мы с гордостью говорили — «Белан — он наш! Наш Белан!» Он был Сердцем и Душою нашего 4-го космического факультета.

Уже будучи неизлечимо больным, он переживал за современную молодёжь, за её жизненный выбор. Он был идейным вдохновителем нашего журнала, и его последняя научная статья, написанная специально для «НТ», появится в ближайшем номере. Он был Корифеем. Он ушёл… Как нам будет его не хватать… Нашего Николая Васильевича Белана …