Журнал Наука и жизнь, 2000 № 02

Да, история, пожалуй, самая идеологизированная наука. И тем не менее мы не можем не видеть тот огромный пласт, который подняли советские историки, изучая историю России. Например, при раскопках древнего Новгорода обнаружена почти тысяча берестяных грамот XI–XV веков с древнерусской письменностью, грамот, относящихся именно к тому периоду, когда, по А. Т. Фоменко, вместо славянских городов существовала некая русско-монгольско-тюркская Орда!.. А раскопки Старой Рязани, а раскопки Киева? Они раскрыли страшную трагедию народа, погибшего в огне татарских завоеваний, которых, по версии Фоменко, не было вовсе! Многочисленные археологические экспедиции на территории нашей страны накопили огромный фактический материал о более чем тысячелетней истории России!

Радиоуглеродный метод определения возраста апробирован в археологии тысячами анализов. Тем не менее Фоменко по этому поводу снисходительно пишет: «Метод, возможно, является более или менее эффективным лишь при анализе чрезвычайно древних предметов, возраст которых достигает… сотен тысяч лет». Между тем любой студент-физик знает, что период полураспада радиоуглерода — всего 5730 лет. Поэтому любое вещество на Земле, имеющее возраст в «сотни тысяч лет», радиоуглерода уже не содержит, и анализировать его радиоуглеродным методом — абсолютная бессмыслица. С такой же «легкостью необыкновенной» расправляется академик-математик и с другими важными физическими методами определения возраста — термолюминесцентным и палеомагнитным…

Мне довелось беседовать со многими профессиональными историками МГУ Московского исторического музея, Московской исторической библиотеки и других научных организаций. Их мнение однозначно: появление так называемых исторических работ А. Т. Фоменко четко определяется общественной смутой, вызванной распадом великого государства. Мы живем в эпоху, когда вполне возможна подмена русской исторической школы разрушительными для национального исторического сознания «новациями», не имеющими под собой никакой фактурной основы.

Особую опасность идеи Фоменко представляют для нашей молодежи, которая, как и всякая молодежь, жаждет перемен и падка на новое. Тем удивительнее, что Российский фонд фундаментальных исследований выделил солидную сумму для дальнейшего развития этой тематики. Иные учителя в школах уже знакомят учащихся с «новыми открытиями» в мировой и русской истории, не подвергая сомнениям «изыскания» Фоменко. Радиостанция «Свободная Россия» целый год пропагандировала фоменковские «открытия», способствуя тем самым растлению русского исторического сознания.

А. Т. Фоменко не оригинален в своих исторических фантазиях, у него были предшественники. В XVII веке с пересмотром хронологии всего человечества выступил знаменитый английский ученый Исаак Иьютон. Приступил он к этим занятиям уже на склоне лет, совершенно забросив к тому времени прославившие его математику, физику, астрономию и переключившись на богословие. И. Ньютона преследовала тяжелейшая депрессия, он никого не принимал, жил в самоизоляции, писал письма к Богу и пересматривал хронологию человечества. Другой предшественник А. Т. Фоменко — известный революционер Н. А. Морозов, более четверти века проведший в царской тюрьме, в чудовищном одиночном заключении, где даже камера была обита войлоком — для звукоизоляции.

Однако следует заметить, что хронологические построения И. Ньютона, Н. А. Морозова и А. Т. Фоменко совершенно различны, их объединяет лишь одно — желание создать свою, «личную» систему отсчета всемирной или национальной истории.

Историографы Запада снисходительно «забыли» о заблуждениях тяжело больного Исаака Ньютона, мозг которого, как показали недавние исследования сохранившихся прядей волос ученого, был отравлен ядовитой ртутью, с которой он много экспериментировал. (Волосы содержали чудовищно высокую концентрацию — 200 граммов на тонну вещества — одного из самых ядовитых металлов.) Советские ученые, понимая, какой прессинг безмолвного одиночества выдержал Н. А. Морозов, соответственно оценивали его труды по истории. По сути, они не получили никакого общественного звучания.

Но с А. Т. Фоменко — все иначе: его книги о «новой хронологии» выходят массовыми тиражами, на них лежит «печать качества» МГУ и РАН, их издание субсидирует Российский фонд фундаментальных исследований, их пропагандируют средства массовой информации…

Как не вспомнить бессмертное творение Марка Твена, где герой известного рассказа взялся редактировать сельскохозяйственную газету и сообщал изумленным читателям: «В настоящее время, когда близится жаркая пора и гусаки начинают метать икру…»

Академик В. ЯНИН.

Академика Фоменко считают выдающимся математиком. Что же касается истории, то как я могу относиться к тому, кто утверждает, что Новгород, который я изучаю полвека, на самом деле Ярославль, а Волхов — одно из ранних названий Волги? И раз есть на Волге Нижний Новгород, должен быть и Верхний. На Ярославовом дворище в Новгороде, полагает Фоменко, вече не могло собираться, потому что там тесно, а в Ярославском кремле места хватает.

Да, Карамзин писал в свое время, что на вече сбегались десять тысяч новгородцев. Такой утоптанной площади мы не раскопали. Но ведь вече не было подобием митинга. Сотен пять вотчинников, сидя, обсуждали дела. А так как площадь была открытая, горожане криками могли кого-то поддерживать или осуждать. Вольности, как и власть, были ограничены. Посадников выбирали на год, князь не имел права владеть землей и не мог укорениться. Мы раскопали не одну усадьбу посадничьих семей, нашли там берестяные грамоты. И время, и имена совпадают с летописными. Но Фоменко летописи не доверяет.

А того, что у Новгорода для археологов есть и свой особый календарь, по-видимому, просто не знает. Каждые три десятка лет новгородцы укладывали новые мостовые на старые, еще целые, но утопавшие во влажной глинистой почве, сохраняющей дерево. И мостовые нарастали в течение столетий… А по кольцам на срезе бревен мы можем определять, когда вещи, грамоты попали в землю. Но «реформаторы» истории не считаются с ее методами и с легкостью отбрасывают факты.

Выстраивая свои конструкции, Фоменко обращается с историческими деятелями, как со схемами, абстрагируясь от реальной биографии, времени, окружения. Выхватываются случайные совпадения в жизни разных лиц. На каждый абзац этих искусственных построений, резонно заметил один историк, надо писать том контраргументов. Отповедь «Новой хронологии» историки давали не раз в специальных научных изданиях, но до широкого читателя это, вероятно, не доходит.