Array Журнал «Аконит» - АКОНИТ 2020. Цикл 2, Оборот 3-4

И вот возник знакомый пейзаж, и там были фигуры людей, дико бегущих от чего-то слюнявого и бормочущего, что шло за ними, ловя их одного за другим своими извивающимися щупальцами. Мистер Филлипс видел белизну поражённых страхом лиц огромных высоких людей, съёжившихся от неимоверного страха. С далёкого севера эти датчане пришли за победой, но наши лишь внезапную ужасную смерть, принявшую их в свои объятия. Были и другие, более мелкие, хилые люди, одетые в цвета тюдоров, которые что-то бормотали с пеной на губах, падая на землю. Некоторые, доведённые до безумия, били головами о скалы в округе, в то время как над ними возвышалась та огромная зеленовато-чёрная тварь, хватавшая этих беспомощных людей алеющими щупальцами. Затем появилось одно единственное лицо, страх запечатлённый на нем был настолько ужасен, что это заставило мистера Филипса беспокойно задвигаться во сне. Лицо внезапно исчезло, и он увидел человека, бегущего, спотыкаясь, по полям, куда глаза глядят, и наконец вернувшегося к месту, с которого он начал — населённым призраками руинам аббатства! Опять бегство — и священники в чёрных одеждах, которые сидели, ожидая возвращения того, кто убежал в ночь. Нечестивый свет лежал на лицах наблюдателей.

Постепенно другие вещи стали обретать форму. Во сне мистер Филлипс внезапно узнал монастырскую аллею аббатства и увидел надпись на плите, состоящую из пылающих символов, — формирующихся из ничего, один за другим: «QUI. PETIVERENT. INVENIENT.» Он видел бесконечный танец букв, яркость пламени и неподвластный времени смысл, который трепетал сейчас в уме спящего художника, порождая страх. Буквы выделялись посреди белого света, но внезапно возникли огромные облака клубящегося тумана, и снова в грёзы мистера Филлипса вторглись чёрные фигуры. Внизу, во тьме, он разглядел длинную зеленовато-красную тень, скользящую в тумане, в котором теперь проявились искажённые от страха лица людей — саксов, датчан, а так же круглые лица монахов, искажённые от страха. Затем разлилась краснота, похожая на кровь — и пение, неописуемое бормотание донеслось снизу. Во сне к нему пришло знание, которое позволило мистеру Филлипсу узнать эту древнюю песнь, эту церемониальную молитву, доносившуюся до него. Затем раздалось жуткое завывание, и из окон монастыря потёк отвратительный, гнилостный сине-серый свет. Из-под земли донеслись жуткие безумные песнопения, которые поползли сквозь ночь. Туман, который парил над ним, превратился в длинную руку, которая качалась взад-вперёд в воздухе над плитой и, наконец, грациозно опустилась к узким окнам монастыря. Вниз, вниз стремилась она и, наконец, коснулась с лёгким нажатием второго из трёх низких подоконников прямо напротив плиты. Тут же плита откинулась вверх, словно крышка люка. Затем откуда-то вновь появились одетые в чёрное фигуры и начали спускаться во тьму под открытой плитой. Их были десятки и сотни — казалось, эта процессия никогда не закончится.

Мистер Филипс не знал, который был час, когда его сон прервался; он осознал лишь, что это был внезапный резкий крик, вырвавший его из сна. Он сел и посмотрел на кровать своего спутника. Арнсли там не было. Он вскочил и начал искать в полутьме свои брюки. Едва он схватил их, как крик повторился. Он был похож на крик о помощи, ираздавался откуда-то поблизости, внутри самого аббатства, на первом этаже.

Мистер Филлипс поспешно оделся, схватил из небольшого набора инструментов, который они взяли с собой, молоток — единственное оружие, попавшееся под руку — и осторожно выскользнул в коридор, потому что, как ему показалось, именно оттуда раздавался крик. Он постоял минуту, прислушиваясь. По коридору пролетела череда слабых звуков, словно кто-то медленно уходил вдаль — кто-то тяжёлый, к тому же, нёсший громоздкий предмет, или масса существ, движущихся в ритмичном унисоне.

Сжимая в руке молоток, мистер Филлипс решительно двинулся вперёд. Продвигаясь, он увидел в лунном свете, проникающем сквозь щели в окнах, что плита с надписью была перемещена; она лежала с краю от чёрной пропасти у стены. Мистер Филлипс остановился. Мог ли Арнсли видеть тот же сон, что он? Он бросил быстрый взгляд на подоконники; второй был слегка опущен — и Арнсли не мог знать об этом, если не видел тот же, что и художник! Мистер Филлипс был охвачен внезапным, ужасным страхом; мгновение он стоял, словно прирос к месту. Он боялся двигаться; казалось, что-то предупреждает его не идти дальше. Он почувствовал внезапное необъяснимое желание повернуться и убежать, но снова подумал об Арнсли и о криках, которые слышал в тишине. Сейчас в ночи его испуганный ум вызвал в воображении видение рыбака, о котором он слышал.

Он осторожно пошёл вперёд, его рука плотно сжала рукоять маленького молотка. Он приближался всё ближе и ближе к отверстию. Он всё ещё ужасно боялся, но был одержим ужасным любопытством, подстёгиваемым его страхом, и оно влекло его к отверстию. Теперь он едва мог слышать странный ритмичный звук шагов, он раздавался словно издалека, и мистер Филлипс подумал, а не может ли это быть отдалённым биением морских волн на скалистом берегу. В своих раздумьях он почти забыл про Арнсли. Внезапно вспомнив о своём спутнике, художник громко крикнул: «Арнсли!» и снова «Арнсли!» Мистер Филлипс бросился на пол и наклонил голову, чтобы взглянуть в чёрную зияющую пропасть под каменным полом коридора.

То, что произошло потом, сохранилось в мозгу мистера Филлипса смутными фрагментами. Он утверждает, что ничего не видел, но появилась отвратительная, ужасная вонь, которая окутала его полностью, пока он смотрел в темноту. Снова послышалась череда слабых криков и низкий, ужасный стон, который заставил художника спотыкаясь и почти в слепую выскочить на шоссе, где он упал на землю в приветственном свете встречного «Даймлера».

Мистер Филлипс пролежал несколько недель в состоянии бреда. Прислушавшись к обрывкам бормотания, которые художник издавал в беспамятстве, следователи провели необходимые работы в аббатстве в поместье лорда Левереджа. Надпись на плите была на своём месте, но при нажатии на подоконник одного из окон плита поднялась вверх. В заплесневелом склепе внизу было обнаружено едва узнаваемое тело Арнсли. По всему его телу были видны своеобразные следы, как будто крошечные присоски прикреплялись к его порам. Он был лишён крови, а большинство костей его тела были раздроблены. Осмотр коронера определил, что он принял свою смерть от людей или неизвестных тварей. Оборудование, найденное в аббатстве, вместе с полотном художника было возвращено мистеру Филлипсу. Мистер Филлипс с трудом признал в холсте свою работу.

Прошло два месяца, прежде чем художника, всё ещё слабого, выписали из больницы. Мистер Филлипс немедленно отправился на поезде из Манчестера в Уоллингтон, где обратился к отцу Ричардсу, от которого он надеялся получить хоть немного знаний об ужасах аббатства. В картине тоже было что-то, что мистер Филлипс обнаружил лишь после тщательного изучения.