«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-04 (1997)

Чэнь Бин

Мощная волна нового всплеска популярности цигун, начавшаяся в конце 80-х гг., захватила все сферы общественной жизни и распространилась по всему миру. На самом деле эта волна не является чем-то новым, а представляет собой возрождение традиций “пестования жизни” через цигун, являющихся частью древнекитайской культуры. Естественно, что буддизм как важная составная часть культуры Китая, а также в связи с тем, что в нем особое внимание уделяется практике медитации, или медитативному цигун, вызывает большой интерес.

В кругу цигунистов тесная взаимосвязь между цигун и буддизмом давно уже воспринимается как сама собой разумеющаяся. Точно так же, как ни у кого не вызывает сомнений, что свое начало современный китайский цигун берет в шести школах: даосской, буддийской, конфуцианской, медицинской, ушу и народной. Поэтому методики современного цигун также в основном относятся к шести школам. Однако следует отметить, что буддийская школа оказала влияние на все остальные. Даосизм практически сразу после своего зарождения стал перенимать все, что было ценного в буддизме; неоконфуцианство эпох Сун и Мин всегда рассматривалось как эклектическое учение, возникшее на базе “чистого” конфуцианства с привлечением элементов буддийской и даосской школ; многое из буддизма вобрали в себя и остальные три школы. Учение буддийской школы берет начало в Древней Индии, в знании и мудрости, открывшихся Шакьямуни (Будде) в состоянии медитации. Сначала Шакьямуни совершенствовался под руководством учителя-брахмана, затем прошел через аскетизм и обнаружил, что ни первое, ни второе не позволяют достичь того, к чему он стремился, — выхода за пределы жизни и смерти. Тогда он выбрал другой путь: сначала с помощью глубокой медитации обрел “пять чудесных способностей”, а затем проанализировал беспрерывный процесс рождения и смерти всего живого, открывшийся ему благодаря чудесным способностям, и, в конце концов, открыл истину, выводящую за пределы круговорота рождения и смерти, достиг “высшего просветления” (великой мудрости истинного чувствования тайн космоса и жизни человека). Буддизм считает высшей целью достижение просветления с помощью совершенствования по открытому Шакьямуни пути. С точки зрения науки о цигун, медитация, без всякого сомнения, является не только разновидностью цигун, но и его важнейшей методикой.

Основными направлениями совершенствования в буддизме выступают “три изучения” (хинаяна, “малая колесница”) — обеты, покой, мудрость или “шесть степеней” (махаяна, “большая колесница”) — действие, обеты, терпение, вхождение, покой, мудрость. И в том, и в другом варианте медитации отводится центральное место. Буддистский канон гласит: “Покой рождает мудрость”. Это означает, что медитация — единственный путь и необходимое условие достижения сверх мудрости. Медитация в положении сидя — отличительная особенность последователей буддизма, известная каждому. Медитирование стало, пожалуй, самым характерным выражением сути буддизма. Начиная с Шакьямуни, бесчисленное множество учеников упорно занимались медитацией, накопили огромный опыт, пронеся его через десятки поколений, и создали законченную теорию. Чань-буддизм, индийская йога и даосская магия — три столпа восточного традиционного цигун.

Анализ существующих в настоящее время методик цигун позволяет обнаружить немало такого, что берет свое начало в буддизме. Например, такие способы погружения в состояние покоя как подсчет дыхательных циклов, “регулирование дыхания”, утробное дыхание происходят из чань-буддийских “шести чудесных ворот” и “ци драгоценной бутыли”, являющихся двумя основными способами погружения в медитативное состояние. Еще один способ — “наблюдения и размышления” — в цигун нашел свое воплощение в методике “сосредоточения на приятном объекте”. Метод погружения в состояние покоя путем “сосредоточения мысли” на даньтяне очень напоминает буддийские приемы фиксации сознания, метод произнесения про себя мысленных формул — буддийские заклинания и обращения к имени Будды. “Регулирование тела, дыхания и сознания”, с которых начинается погружение в состояние покоя во всех методиках, основано на одном из главных принципов чань-буддизма — “добавлении действия”. Последовательность погружения в состояние покоя, практикуемая во всех школах, — “одна мысль заменяет десять тысяч мыслей, и эта мысль, в конце концов, тоже исчезает” — совпадает с четырьмя основными требованиями достижения “неподвижности” в чань-буддизме. Также много общего можно обнаружить при сопоставлении динамических упражнений цигун и основ буддийских эзотерических методик физического совершенствования, ведение кулачного боя и шаолиньского ушу. Общность между буддизмом и цигун прослеживается даже в таких вопросах, как отбор учеников и методы обучения, массовая терапия и другие. Наиболее яркие образцы в пестрой картине направлений и методик цигун представляют собой методики, связь которых с буддизмом наиболее очевидна и которые так и принято называть — “буддийский цигун”, это: “китайская методика мудрого лотоса”, “тибетская эзотерическая методика высоких способностей”, “созерцание Ваджры”, “шаолиньский цигун пустой энергии”, “шаолиньская методика внутренней энергии — созерцание одного пальца”.

Миллионы людей, занимаясь цигун, особенно “буддийским” цигун, имеют возможность в той или иной степени приобщиться к практике и опыту чань-буддизма. Миллионы людей на собственном опыте убедились, что занятия цигун способствуют избавлению от болезней, укреплению здоровья, продлению молодости, улучшению умственных способностей, позволяют человеку испытать чувство радости, сознательно регулировать свою психику, а следовательно, облегчают ему задачу соблюдения норм общественной морали и нравственности, борьбы с такими пороками, как курение, употребление спиртных напитков, наркотиков, стяжательство, повышают уровень духовности и работоспособности человека. Преуспевшие в цигун, кроме того, получают возможность оказывать терапевтическую помощь другим, развивать особые способности.