«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-01 (1996)

Еще менее пригодна для обретения цельности и опоры область чувств. Они текучи. Если я сейчас счастлив и попытаюсь удержать это чувство, я ощущаю, что счастье начинает ускользать. Я становлюсь несчастным оттого, что ощущение счастья ускользает. Мир чувств — это стихия воды. Не потонуть в них может только опытный пловец, но для этого нужно всегда находиться в движении.

На первый взгляд может показаться, что кроме мыслей и чувств в нашем сознании ничего нет, но, если всмотреться внимательнее, становится заметно, что есть еще нечто, что способно наблюдать за течением наших мыслей и чувств. Мы можем наблюдать за ними с помощью мысли: «Я сейчас мыслю и чувствую так-то и так-то», но можем и просто наблюдать. Тогда этот внутренний наблюдатель не будет мыслью. Тем более он не является чувством: мы становимся способными наблюдать за своими мыслями и чувствами только тогда, когда внутренне совершенно спокойны. Где-то в самой глубине своего существа мы обнаруживаем наблюдателя, и этот внутренний наблюдатель — всегда один. Мы можем смотреть на дом, можем закрыть глаза и наблюдать свое мысленное представление о нем. Наблюдатель не изменится, он же может наблюдать за чувством уюта и тепла, которое вызывает дом. Наблюдатель всегда тот же. Только в нем мы обретаем единство.

Что он собой представляет? Если мы, закрыв глаза, заглянем в себя и попытаемся его разглядеть, мы ничего не увидим. Это — пустота. Это — душа, ее не отражают зеркала, она не отбрасывает тени, но это не значит, что ее не существует. Просто наблюдатель не может видеть сам себя. Это происходит оттого, что кроме него не существует ничего, что могло бы на него смотреть. Это — единственное, что обладает психологическим существованием. Именно поэтому индусы издревле считали, что весь материальный мир — обман (майя) и только душа обладает истинным существованием.

Внутри ее содержится вера. Как и вся душа, она невидима, мы можем ее и не осознавать, но она все равно проявляется, придавая решительность и определенность нашим действиям, давая нам силу и уверенность. Если же мы ее осознаем, то только по этим проявлениям. Веру невозможно приобрести, у каждого человека она всегда есть. Задача состоит лишь в осознании веры, но веру можно потерять: даже Мохаммад и Иисус испытывали моменты сомнения, когда вера меркла в них. Полная потеря веры означает смерть. Человек, действительно потерявший веру, неизбежно кончает жизнь самоубийством. В этом — одна из сложных проблем жизни в условиях информационного взрыва. При таких темпах изменения научного знания в течение жизни приходится по нескольку раз изменять свою веру. Если изменение окажется достаточно глубоким, оно переживается как разрушение личности, как смерть на духовном плане.

В работе [2] показано, что каждая религиозная вера порождает определенный способ мышления, направленный на решение специфических задач. Они соответствуют некоей экологической нише, образу жизни данного народа. В условиях информационного взрыва подчас приходится решать очень разнородные задачи, которые могут потребовать одновременного владения несколькими верами, иногда несовместимыми. Эти проблемы чаще всего врываются в жизнь как неосознанные драматические переживания. Они породили во второй половине XX века инстинктивное возрождение интереса к религии.

Мы рассмотрели ситуацию кризиса науки со стороны религии. Посмотрим теперь, как она выглядит изнутри науки. В ней разработаны два метода, направленные на достижение цельности. Первый в наиболее совершенной форме был реализован в созданном Ньютоном и Лейбницем дифференциальном и интегральном исчислении. Философская основа метода состоит в убеждении, что простота мира находится на элементарном уровне. Сложное явление разделяется на элементарные процессы. В таком элементарном процессе (дифференциале) отыскивается закономерность. Наличие внутренней закономерности придает элементам структурированность, делает их кирпичиками, из которых потом можно складывать сложное явление. Ньютон и Лейбниц разработали математический метод сложения таких кирпичиков (интегрирование), который дает возможность в сложном явлении также открывать структуру (макроскопическую закономерность).

Интегрирование в конечных формулах реализуется редко. Численное интегрирование расширяет возможности метода, но и ему неподвластны такие задачи, как описание течения жидкости переменного состава и температуры, необходимые для точного предсказания погоды. Остается лишь верить, что «грядущая эра принесет нам понимание качественного содержания уравнений. Сегодня мы неспособны на это». Приведенными здесь словами Ричард Фейнман заканчивает свои лекции по физике сплошных сред [6]. Метод отыскания простоты в элементарных актах не ограничивается только вычислительными приемами. Им пронизана вся наука, но без использования математики необходимое в нем интегрирование делается гораздо более грубыми методами, что только усугубляет имеющиеся проблемы.

Другой способ отыскания простоты в природных явлениях дает термодинамика, которая ищет ее непосредственно в целом. Она исходит из постулата, что все самопроизвольно происходящие явления подчиняются одному простому закону — закону уменьшения свободной энергии. Разработанная в прошлом веке равновесная термодинамика предсказывает увеличение беспорядка и снижение температуры горячих объектов, что должно в конце концов привести к «тепловой смерти» Вселенной. Это противоречит явно наблюдаемому в ней процессу эволюции, идущему от возникновения протоплазмы при Большом взрыве к образованию элементарных частиц, соединению их в атомы, к образованию и усложнению молекул, затем живых организмов и человека, в свою очередь, порождающего мысль во все усложняющихся ее проявлениях [7].

Самоорганизацию материи удалось объяснить во второй половине XX века с помощью неравновесной термодинамики. Согласно ей, самоорганизация возникает при больших отклонениях от равновесия. При выполнении еще некоторых дополнительных условий система переходит в неустойчивое состояние, называемое бифуркацией. Выход из него возможен несколькими путями. Выбор между ними, согласно неравновесной термодинамике, не может быть предсказан и является случайным [8], в то время как до бифуркации и после нее поведение системы полностью подчиняется закону причинности.

Таким образом, при термодинамическом подходе в наиболее важный момент при описании эволюционного процесса науке приходится отказаться от своего основополагающего принципа — причинности. Иными словами, когда наука пытается рассматривать окружающий мир как целое, ей приходится либо апеллировать к вере, либо отказываться от причинности для его описания. Эти трудности отпадут, если использовать уже наметившуюся тенденцию синтеза методов науки и религии. Интегрированию локальных знаний в целое помогает медитация, представляющая собой один из способов реализации третьего этапа пути познания Гермеса Трисмегиста.