«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-01 (1992 )

Орудия находятся во внешнем, грубом теле; но ум и интеллект вне его. Они составляют то, что в индусской философии называется тонким, а в христианской теологии духовным телом человека. Они гораздо тоньше, чем грубое тело, но еще не душа, которая выше их. Внешнее тело по прошествии нескольких лет погибает; всякая ничтожная причина может повредить ему и разрушить его. Тонкое тело не так легко разрушимо: но и оно то ослабевает, то бывает сильнее. Мы видим, что, когда тело сильно, и ум становится сильным, что у стариков его сила иногда слабеет, что некоторые лекарства, медицинские средства и всякие внешние воздействия влияют на него и что он вообще отвечает контрреакцией на внешний мир. Как тело то прогрессирует, то приходит в упадок, совершенно так же и у ума бывают периоды силы и слабости. Поэтому ум — не душа, так как душа — нечто простое и не может испытывать ни ослабления, ни разрушения. Но откуда мы знаем все это? Как можем мы знать, что есть что-то даже за нашим умом? Знание само светит, само познает себя и, представляя собой ядро и основание интеллекта, не может принадлежать темной и мертвой материи. Никогда еще не видана материя, которая в своей сущности заключила бы интеллект. Никакая темная или мертвая материя не может познавать себя. Всякую материю освещает разум. Этот зал существует только благодаря разуму и остается неизвестным, пока его не сопровождает какой-нибудь разум. Тело не самосветяще; если бы оно было таким, то таким бы оставалось и в мертвом человеке. Ни ум, ни духовное тело не имеют собственного света, — в них нет сущности разума. То, что самосветяще, не может уничтожиться. Свет того, что светится заимствованным светом, является и исчезает. Но может ли что-нибудь вызвать, уничтожить или сколько-нибудь ослабить светимость того, что само свет? Мы видим, что луна темнеет и опять становится светлой, и знаем, что она светится только заимствованным светом солнца. Если кусок железа положить в огонь, то он накалится и начнет испускать свет; но этот свет слабеет и исчезает, потому что он заимствован. Уменьшение возможно только для того света, который заимствован, а не составляет своей собственной сущности. Мы видим, таким образом, что тело, внешний человек, не имеет света в своей сущности; оно не самосветяще, не может знать само себя. То же самое и ум. Из чего это видно? — Из того, что ум слабеет, дряхлеет, бывает силен в одно время и слаб в другое; из того, что все может влиять на него. Свет, которым светит ум, не принадлежит ему. Но кому же он принадлежит? — Тому, в ком он не заимствован и не отражен, но чью сущность он составляет. Будучи сущностью некоего существа, этот свет не может угасать или изменяться в силе. Он принадлежит душе, которая сама свет. Душа не знает, но сама — знание, не существует, но сама — существование, не счастлива, но сама — счастье. То, что счастливо, заимствовало это счастье; в нем это качество отраженное. То, что имеет знание, получало это знание; это свет заимствованный. То, что имеет относительное существование, не существует само по себе, но отражает существование чего-то другого. Везде, где есть различие между веществом и качеством, качество только отражено на веществе. Но душа не имеет ни знания, ни существования, ни блаженства, как своих свойств, — все это ее сущность.

Но нас опять могут спросить: «На каком основании мы берем на себя смелость утверждать все это? Почему считаем, что душа есть знание, блаженство, существование или что она в своей сущности самосветяща? Почему нельзя сказать, что ее светимость — результат заимствованного света, подобный светимости тела, заимствованной от ума?» Мы видели, что, пока присутствует ум, тело светится; но, как только ум покидает его, светимость тела исчезает. Если ум уходит от моих глаз, я могу смотреть и ничего не увижу; если он уйдет от моих ушей, вы можете говорить сколько угодно, а я не услышу ни одного слова, и то же будет со всеми другими чувствами. Таким образом, мы видим, что светимость тела не его собственная, но заимствованная от ума. То же справедливо и относительно светимости ума. Все из внешнего мира влияет на него; малейшее воздействие, ничтожное повреждение мозга изменяет его. Светимость ума не может быть его собственною, так как мы видим во всей вселенной, что то, что составляет сущность, никогда не изменяется. Но почему не сказать, что светимость души, ее блаженство и знание также заимствованы? — Потому, что тогда не будет конца подобным вопросам. В самом деле, от кого может душа заимствовать свет? Если мы скажем, что от какой-нибудь другой души, то тот же вопрос, может быть повторен опять, относительно этой второй души, и так далее до бесконечности. Мы должны будем остановиться наконец на ком-то, у кого свет незаимствованный, и логичнее всего остановиться на первом звене, где мы нашли самосветимость, и не идти дальше.

Таким образом, мы видим, что человеческое существо составлено, во-первых, из внешней оболочки тела; во-вторых, из тонкого тела, состоящего из ума и интеллекта, ощущений и сознания, и, наконец, из находящегося позади них истинного Я человека. Видим также, что все качества и способности грубого тела заимствованы от ума, а качества и способности тонкого тела, или ума, — от души, стоящей позади него.

Относительно души, естественно, приходится сделать следующее заключение. — Даже материальный мир не произошел из ничего, а тем более не могла произойти из ничего душа. Следовательно, она существовала всегда; не могло быть времени, когда она не существовала. Если бы такое время было, если бы душа когда-нибудь не существовала, откуда бы тогда взялось время? Так как время ведь в душе и является только тогда, когда душа направляет свою силу на ум, и ум начинает думать. Когда не было души, не было, конечно, мысли, а без мысли нет времени. Как можно поэтому говорить, что душа существует во времени, когда само время существует только в душе? Для души нет ни рождения, ни смерти; она только открывает себя в этих фазах. Она медленно и постепенно проявляется в разных формах, начиная от более низких и до высших, и на разных ступенях выказывает свое величие. Приняв одно тело, она действует на него посредством ума, схватывает им внешний мир и научается понимать его, а использовав и истощив его, берет другое и т. д.

Теперь мы пришли к интересному вопросу, известному под названием перевоплощения души. Публика приходит иногда в ужас от этой идеи, и предрассудок людей в этом отношении настолько силен, что даже наиболее здравомыслящие из них скорее поверят, что они произошли из ничего, и затем с чисто женскою логикой постараются создать теорию, что, происходя из нуля, они будут существовать вечно, чем допустят возможность перевоплощения. Те, кто произошли от нуля, конечно, и останутся