Журнал «Знание-сила» - Знание-сила, 1997 № 06(840)

Решение партийного собрания было подтверждено вышестоящими инстанциями. Инстанции отметили: «Рапопорт в своей работе был тесно связан и стоял на реакционных вейсмано-моргановских позициях формальных генетиков (Кольцова, Дубинина и др.). На неоднократные попытки парторганизации и отдельных членов ВКП(б) разъяснить Рапопорту победу Сталинских руководящих идей в этой дискуссии Рапопорт, отметая партийность в науке, пытается оклеветать советских ученых, стоящих на материалистических позициях в науке...

На Бюро райкома Рапопорт заявил, что он не отказывается от своей позиции, изложенной им в выступлении на сессии ВАСХНИЛ.., что в ЦК партии не выслушали различные точки зрения по вопросу развития биологии, а вынесли этот вопрос на сессию ВАСХНИЛ, после чего расправились с людьми, которые ничего вредного не делали...

При этом Рапопорт всячески опорочивал Презента, называл его дезертиром, бежавшим во время войны из Ленинграда.., а также всячески опорочивал проф. Глущенко, который выступил 5 апреля в «Правде» со статьей «Реакционная генетика на службе империализма»...

В момент выступления на Бюро т. Митяева, который давал политическую оценку поведению т. Рапопорта и, в частности, указал, что он, Рапопорт, своими демагогическими, антипартийными заявлениями о расправе, имевшей якобы место в отношении формальных генетиков, по сути дела солидаризуется с буржуазными учеными Англии и Америки.., Рапопорт начал кричать и стучать по столу, вступал все время в пререкания... Таким образом, на Бюро райкома, так же как и на партийном собрании, со стороны Рапопорта не было ни малейшей попытки встать на путь осознания ошибок, а наоборот, он бравирует тем, что имеет свою собственную точку зрения и не боится ее отстаивать, хотя эта точка зрения и не соответствует линии нашей партии...»

Итак, его исключили из партии и выгнали с работы.

Его собирались выдвинуть на Нобелевскую премию, а пока он работал девять лет после 1948 года не по специальности и каждый год временно.

Военная и послевоенная история Рапопорта изложена здесь очень кратко. Не рассказано о начале — боях В Крыму и сильном ранении, когда его вывезли с последним транспортом из Керчи. О службе на границе с Турцией и многочисленных просьбах отправить его на Западный фронт. О его письме Жданову от 8 сентября 1947 с протестом против статьи И. Д. Лаптева в «Правде» — с этой статьи началась кампания по уничтожению истинной биологии в стране. О многом не рассказано. Но все равно понятно, что из всех его качеств, замечательной храбрости, активности, инициативы, главным была непреклонная принципиальность. Это главное свойство в полной мере проявилось в научных исследованиях.

И. А. Рапопорт — среди первых открывателей химического мутагенеза. Сначала искусственное ускорение мутаций вызывали с помощью рентгеновского и радиоактивного излучений. За такие эксперименты с дрозофилой всемирно известный Г. Дж. Меллер получил Нобелевскую премию. Однако почти никто не знает, что независимо и, может быть, раньше Меллера радиационный мутагенез в опытах на дрожжах открыл академик Г. А. Надсон, арестованный и погубленный в 1937 году.

Естественно было попытаться найти химические средства ускорения мутаций. Такая мысль возникла у Н. К. Кольцова, поручившего эту работу В. В. Сахарову и М. Е. Лобашову. Такая мысль возникла и у Шарлотты Ауэрбах, предпринявшей соответствующие исследования в Англии. Независимо от них об этом думал Рапопорт, еще тогда, когда был студентом Ленинградского университета и когда стал аспирантом Кольцова в Москве. Но начать исследования он смог лишь после войны, в 1946. В опытах Сахарова и Лобашова частота мутаций повышалась всего на доли, единицы процентов. Рапопорт открыл химические средства, увеличивающие частоту мутаций на 2—3 порядка. Это было истинным началом нового научного направления.

Но занятия настоящей наукой обязательно требуют независимости мнений, свободы мысли, поиска убедительных объективных доказательств. Все это абсолютно не годилось для партийного руководства. Рапопорт более чем кто-либо не соответствовал принятым нормам. Его не арестовали, возможно, именно из-за его вызывающего поведения на сессии ВАСХНИЛ (в стенограмме глухо говорится о «хулиганской выходке» Рапопорта) — он был на виду у всего мира. Девять лет он был оторван от дела своей жизни — исследования химического мутагенеза. В 1957 году Н. Н. Семенов — нобелевский лауреат, директор Института химической физики АН СССР — создал для него в своем институте отдел химического мутагенеза.

Там, «за забором секретности», Рапопорт был недоступен для Лысенко. Первые публикации — сообщения об открытиях «супермутагенов» — появились в печати в 1960, через двенадцать лет после прерванных сессией ВАСХНИЛ ранних работ.

В Институте химической физики с 1965 года четверть века ежегодно под руководством Иосифа Абрамовича проходили конференции по химическому мутагенезу. В них участвовали десятки представителей сельскохозяйственных учреждений — селекционеров, генетиков. С помошью химического мутагенеза к 1991 году было создано более 380 новых высокопродуктивных сортов основных сельскохозяйственных культур, из них 116 районировано.

Посмотрите в стенограмме сессии ВАСХНИЛ, как яростно нападали «мичуринцы» на сторонников классической генетики, «этих муховодов», упрекая их в бесплодности. Прочтите речь Рапопорта, говорившего, напротив, о практической пользе чистой науки. Ах, эта «практика — критерий истины»! Вот вам критерий — ничего не осталось от невежественных усилий Лысенко и его... не знаю, как назвать, «шайки», «своры» или, проще, сторонников и последователей. А истинная генетика и молекулярная биология, вообще истинная наука, дала жителям Земли «зеленую революцию», преобразовала современную медицину.

Коротка человеческая жизнь, некому предъявить итог этого спора. А новым поколениям, что им до прошлых битв!

Но нет, им нужен, жизненно необходим наш опыт, не столько конкретный, сколько нравственный — опыт поведения, выбора в сплетениях жизненных траекторий. Здесь пример И. А. Рапопорта бесценен.

Удивительно, но он все же получил Золотую звезду Героя! Перестройка, начатая М. С. Горбачевым, изменила нашу жизнь. В это странное, непривычное время Н. Н. Воронцов, студент и аспирант пятидесятых годов, который вместе с А. В. Яблоковым и другими подвергался гонениям за то, что занимался генетикой в кружке в доме А. А. Ляпунова, стал министром в правительстве СССР. По его инициативе и при поддержке академика, генетика Д. К. Беляева большая группа не сломленных противников Лысенко была награждена правительственными наградами. Золотые звезды Героев Социалистического Труда получили И. А. Рапопорт, В. С. Кирпичников, В. А. Струнников, Н. П. Дубинин. Почетные ордена — еще около двадцати человек, среди которых С. В. Тагеева, Л. А. Блюменфельд, М. В. Велькенштейн, Ж. Г. Шмерлинг. Они, по-видимому, одни из последних, удостоенных наград от имени Советского Союза. Через год Союз распался. Можно считать это обстоятельство символическим.