Журнал «Знание-сила» - Знание-сила, 1997 № 08 (842)

Толкиновская каллиграфия: цветочный алфавит

Я много раз замечала: человек, который принимается читать книги Дж. P. Р. Толкина, очень скоро начинает интересоваться множеством самых разных, казалось бы, довольно далеких друг от друга вещей. Первым делом он, конечно, покупает словарь английского языка, видимо, потому, что внезапно осознает: книги гениального филолога лучше всего читать на языке оригинала. Однако следом он начинает покупать и другие словари: на книжной полке появляются учебники древнеанглийского, древневаллийского, древнеисландского, готского... Следом — учебники по общему языкознанию и истории языков, если хочешь глубже понять выстроенные в книгах Толкина языковые системы и проникнуть в реальность созданных им языков. Рядом со словарями выстраиваются мифы и волшебные истории: туда уходят корни толкиновского мира, глубоко в древнюю правду мифологий европейского Северо-Запада. Затем — труды по сравнительной мифологии и теории мифа: читатель Толкииа постигает законы построения волшебной реальности; как ни странно, они очень строги, и книги Толкина оказываются тому отличной иллюстрацией. История средних веков, учебники по геральдике, ювелирному делу, составлению средневековье орнаментов, оформлению инкунабул, вышиванию, игре на лютне...

И конечно, Библия и кое-какие религиозные трактаты — тут же, рядом с волшебными сказками: в конце концов, Толкин был убежденным католиком, и прочесть его до конца скорее всего можно только языком веры.

Из ранних иллюстраций Толкина к « Силъмариллиону» :

— Митрим

— Дракон выходит искать Турина

«Меня с юных лет огорчала бедность моей любимой родины: ведь у нее нет своих собственных преданий (связанных неразрывно с ее языком и землей)... Есть мифы греческие, кельтские, романские, германские, скандинавские, финские...— но нет английских, одна только выхолощенная дешевка».

Слово «героическое странствие» — английское «квест» (в прошлом — термин, известный по большей части медиевистам, специализирующимся на рыцарском романе, переводящийся по контексту как «подвиг», «путь», «поиск», «задача», «цель», а по смыслу — как все это вместе взятое).

Толкин начал слагать свой «легендари- ум», как сам он его называл, задолго — примерно за сорок лет — до выхода в свет «Властелина Колец», и все-эти годы выяснял, совершенствовал, шлифовал сюжеты легенд, поначалу не предназначавшихся к изданию вовсе и так и не сложившихся в законченную книгу при его жизни.

За девятнадцать оставшихся ему лет он не опубликовал более ничего, что имело бы отношение к миру, явившемуся со страниц его эпопеи, продолжая тем не менее работать над своим «легендариумом» непрерывно...

«Я бы мог написать триллер (на тему продолжения «Властелина Колец») — но это был бы всего лишь триллер, не более того. Не имеет смысла». (Из письма Толкина к К, Бэйли.)

«Создание языков — это основа всего. Скорее «повествования» нужны мне для того, чтобы явился мир, подходящий для их языков, нежели наоборот. Сначала приходит имя, а история следом».

«Побег, как правило, поступок совершенно необходимый и даже норой героический... Разве следует презирать человека, который бежит из темницы, чтобы вернуться домой? Или того, кто, не имея возможности убежать, думает и говорит о чем-то, не связанном с тюрьмой и тюремщиками?»

Осенью прошлого года в Лондоне, в библиотеке Британского музея, проходила выставка, называвшаяся «Мифическое странствие» (Mythical Quest). Это название заключало в себе двойную игру: посетителям действительно предлагалось совершить довольно долгое путешествие (экспозиция размешалась в одной из самых длинных галерей музея) по далеким неведомым землям и временам (то есть пробежать взглядом по страницам бесценных рукописей из архивов библиотеки), чтобы узнать и увидеть, как преломлялось понятие о пути, приключении, подвиге в мировоззрении разных эпох,— и поистине страницы великих легенд оживали, открываясь одна за другой (по мере продвижения вдоль галереи, в глубь ее, от стенда к стенду).

Иллюстрации Толкина к «Хоббиту»:

— Карта Трора

— Хоббитон

Путешествия Синдбада, Рамаяна, Одиссея... Дальше на запад, в Европу — кельтский Мабиногион, романобританский Поиск Святого Грааля; еще дальше к западу — плавания ирландских героев за Море, к Островам Блаженных, Имрам («плавание* по-ирландски) Брана, Брендана, Маль-Дуйна... Рукописные книги, свитки, таблицы... Сюжеты преданий переплетаются, переосмысливаются: меняются духовные ориентиры и побуждения героев, обычаи, вера — ведь сюжеты и сами странствуют, бытуя среди людей из страны в страну, из века в век.

Вот, наконец, и предпоследний стенд, замыкающий галерею блистательных подвигов и исканий древности. И неожиданно — под стеклом на стенде не пожелтевшие манускрипты, не обрывки истертых, полуистлевших гобеленов, а новенькое современное издание, три аккуратных тома: «Властелин Колец» Джона Рональда Руэла Толкина.

Наверное, если бы в 1954 году, когда первый том «Властелина Колец* только- только появился на прилавках английских книжных магазинов, его автору, профессору Толкину (уже тогда — филологу с мировым именем, однако отнюдь еще не всемирно известному писателю) намекнули, что его книгу ждет такая судьба, он скорее всего просто бы не поверил. Хотя за три года до этого, объясняя свой замысел (который включал в себя и «Властелина Колец», и еще многое другое) издателю М. Ваддману, Тслкин писал: «Меня с юных лет огорчала бедность моей любимой родины: ведь у нее нет своих собственных преданий (связанных неразрывно с ее языком и землей)... Есть мифы греческие, кельтские, романские, германские, скандинавские, финские...— но нет английских, одна только выхолощенная дешевка».

И вот — «Властелин Колец» на выставке в галерее Британского музея как творение, равное во всем воплощенным в словах великим исканиям прошлого.

Я читаю пояснительный текст к этому стенду, и моя радость почему-то истаивает. Посетителям выставки объясняют, что книга Толкина положила начало новому направлению в современной литературе, описывающему приключения и чудеса — фэнтэзи. В этом жанре слово «героическое странствие» — английское «квест» (в прошлом — термин, известный по большей части медиевистам, специализирующимся на рыцарском романе, переводящийся по контексту как «подвиг», «путь», «поиск», «задача», «цель», а по смыслу — как все это вместе взятое) — обрело новую жизнь и стало расхожим жаргонным словцом у любителей компьютерных игр. И в доказательство тому на последнем стенде «Мифического странствия», у самого выхода из мира фантазий, снов и надежд, словно мост между музейной тишиной, между молчанием древности и уличным лондонским шумом, сияет дисплей компьютера; в его мерцании — безымянный герой, набирая в игре одно очко за другим (не забывая при этом сохранять свою игровую жизнь перед каждой новой опасностью), рубит мультипликационных чудовищ, двигаясь по нарисованному лабиринту: таков путь и подвиг в их современном воплощении.