Журнал «ЕСЛИ» №10 (#200), 2009 г.

Заранее знаю, какие тут будут возражения. Мол, писали мейн-стримовцы, писали, вторгались на нашу территорию, а нам их читать все равно скучно. Боюсь, что просто не те люди вторгались. Сейчас почему-то главными признаками таланта в «большой литературе» почитают уныние, ковыряние прыщей, рефлексию под всеми возможными соусами, включая сексуальный, и запихивание героя вместе с читателем в бетонный тупик. Но ведь в мейнстриме есть и другие авторы, не такие раскрученные и куда более одаренные. Нам бы, чем очередную космическую стрелялку глотать, поискать хорошую реалистическую прозу, позвать авторов в нашу компанию. Так ведь этим заниматься нужно. Мы можем надеяться, что через пять лет фантастика будет присутствовать в качестве приема в большинстве книжной продукции. Надеяться - хорошее занятие, а главное необременительное. Но можем и сами к этому приложить руку, таким образом повлияв на конечный результат. Пока что мы видим будущее НФ примерно так: наши МТА повзрослеют, графоманы и подражатели как-то сами отсеются, а талантливую молодежь воспитают конкурсы, которых теперь по штуке на душу населения. Ну, кому-то одаренному даже конкурсы не помешают состояться. Но ведь это не единственный путь развития и благополучного существования НФ.

Так что мой личный благоприятный прогноз: количество читателей снизится, количество никому не известных писательских имен - тоже, фантастика в какой-то мере вернется к тому, с чего начинала - качеству идей и текстов. А потом будет искать и найдет новые пути. Тогда и начнет опять разворачиваться вширь, и будем надеяться, что ошибки двух последних десятилетий уже не повторятся.

А знаете, журнал ведь должен был появиться еще в 1985 году. Именно тогда в «Литературной газете» - на ту пору самом популярном и весьма влиятельном еженедельнике Союза - разразилась бурная дискуссия о проблемах современной советской фантастики. Затеял и вел ее относительно молодой и условно горячий сотрудник газеты - ныне главный редактор журнала «Если».

Сейчас трудно представить, что значило появление на страницах респектабельной и, честно сказать, весьма снобистской газеты статей об НФ-прозе, когда в звании собственно «прозы» ей было давно и прочно отказано. «Он, конечно, танцор, но не из Большого театра, а чечеточник», - как едко выразился принимавший участие в дискуссии Кир Булычёв, и этот образ потом преследовал его всю жизнь, возникая в его размышлениях об отношении к фантастике чиновников от культуры и литературного бомонда.

Да и на памяти руководства «Литературки» мутным пятном лежало закрытое постановление Секретариата ЦК КПСС о Клубах любителей фантастики, в котором их деятельность была признана едва ли не диссидентской, а соответственно, и писатели, «обслуживающие» эту часть аудитории, автоматически попадали в разряд подозрительных авторов. Однако времена были смутные, нарастало какое-то брожение, шепотком говорили о грядущих переменах. А тут странноватый, но не вовсе запрещенный жанр: спрос на редкие книги воистину огромен, полуподпольные рукописи полузапретных авторов ходят по рукам, да вот и за рубежом кое-кого из наших отметили. Оно, конечно, плохо, а вдруг по нынешним временам - и хорошо?

И руководители газеты, которые в глубине своей истерзанной колебаниями партийной линии души все же оставались журналистами, санкционировали - пусть и с видимой неохотой - эту нелепую затею и даже согласились на твердый график появления материалов.

Правда, душа довольно быстро успокоилась, когда в газете, помимо авторов текстов «сомнительной литературной ориентации», появились материалы известных социологов, культурологов - в защиту не столько даже фантастики, сколько ее читателей. Ну а уж когда поток писем, преодолев отметки традиционно популярных дискуссий о проблемах советской торговли и современной школы, достиг критической массы, возник резонный вопрос: «А в чем смысл всей этой говорильни?».

И смысл был изложен: создание журнала фантастики. В Польше - есть, в ГДР - есть, даже в крохотной Болгарии - есть: и это, заметим страны «народной демократии». Ну а мы-то чем хуже?!

И с той поры колесница, вздрагивая на рытвинах и ухабах, покатилась по этой дороге. Надо сказать, что «Литературная газета», являясь главным печатным органом Союза писателей СССР, имела возможность содействовать своему патрону в организации профильных изданий, а тот обладал полным правом выступить их учредителем, буде возникало подобное желание. Но это формально, по Уставу. На самом же деле любое издание, любая четырехполосная газетенка утверждались партийными органами соответствующего уровня. А поскольку журнал мыслился общесоюзным, то благословение должно было поступить ОТТУДА.

Конечно, автор этих строк, хотя и был молодым и горячим, уже понимал правила игры - как и все мы тогдашние, относительно молодые, условно горячие и частично энтузиасты. И мнилось нам, что главным редактором может стать Кир Булычёв, при всем своем фрондерстве человек известный и уважаемый на самых разных уровнях, а членами редколлегии - Евгений Войскунский, Дмитрий Биленкин и даже, дай бог, братья Стругацкие… И будет этот журнал самым востребованным в обморочном Союзе, и начнет он говорить о том, что наболело, что ждет решений…

Учитывая правила боя, пошла в ход тяжелая артиллерия. Среди функционеров Союза писателей и даже в отделе пропаганды ЦК обнаружились люди… не то чтобы склонные к фантастике, но по крайней мере лояльные к ней. И вот стараниями Нины Матвеевны Берковой, ответственного секретаря Совета по приключенческой и научно-фантастической литературе СП СССР, были они крепко сагитированы, пообещали «поспособствовать». И вот ушли НАВЕРХ материалы дискуссии, обзор читательских писем, заявка от Союза писателей… и вообще, чем мы хуже Польши, ГДР или даже крохотной Болгарии?!

Казалось, до журнала рукой подать. Казалось, протяни - и вот он, как спелое яблоко, упадет в общую ладонь многомиллионной (иначе тогда не мыслилось) и благодарной аудитории.

Месяца два длилось молчание. Наконец последовало резюме. Вполне в духе Лавра Федотовича из «Сказки о тройке» Стругацких: «Народу это не надо!».

Так что, коли быть уж совсем откровенным, журнал «Если» родился - через эпоху! - просто из принципа. Вскормленного здоровой злостью. Вот, мол, пусть народ сам решит, что ему надо, а что - нет.

Удивительно другое: должен был произойти воистину тектонический сдвиг, чтобы периодические издания, посвященные фантастике, обрели жизнь.

Точнее - существование.