Array Коллектив авторов - Альманах «Истоки». Выпуск 12

Плетётся звуков паутинка
Весь день из горлышка птенца,
А за стеной поёт пластинка
Одно и то же без конца.

Над крышей голубь крутит сальто,
Аккомпанируют часы
Скольженью солнечного альта
Сквозь туч органные басы.

И голос человека странно
Плывет, вплетаясь в лес и плёс
Под лепет лип, дождя сопрано —
До дна, до облака, до слёз

Так приходит ко мне это чувство,
Я назвать не сумею его,
И сжимаются пальцы до хруста,
И не вижу вокруг ничего…

Так грозою смывается проза
С городской утомлённой листвы,
Так срывается музыки роза
Со смычков «Виртуозов Москвы».

Это, может быть, вовсе не сладко,
Это гибелью, может, грозит…
Но таинственной жизни разгадка
В душном мраке озоном сквозит.

За предчувствие этого мига
Даже счастье не жалко отдать.
Небо настежь раскрыто, как книга,
В звёздных знаках вольготно блуждать.

Только длится не дольше мгновенья
Беззаконно-свободный полёт,
И земное ярмо вдохновенья
Борозду в скудной почве ведёт.

И расплата придёт за паренье,
Растворенье в пространстве хмельном…
Но останется сердца прозренье
В почве каменной звёздным зерном.

Цветной бульвар,
Где свой товар
Предложит вам центральный рынок,
Глаза и ноздри дразнит снедь,
Но вовсе ни к чему краснеть
Цветам из-за соседства крынок.

Цветной бульвар,
Блестящий шар.
И пляшет девочка на шаре,
Чтоб вниз сорваться с высоты.
Рукоплесканья и цветы
Циркачке публика подарит.

Цветной бульвар,
Столь дивный дар,
И хлеба нам, и зрелищ хватит.
Так обаятельно нелеп —
Циркачка добывает хлеб
Торговка в цирке деньги тратит.

Цветной бульвар,
И млад, и стар,
Забыв об оболочке бренной,
Следит, дыханье затаив,
Как девочка, цветок схватив,
Летит, пугая, над ареной.

Но кончен бал,
Пустеет зал.
Домой циркачка с сумкой едет
С любой хозяйкой наравне.
И в нереально-чудном сне
Цветочница полётом бредит.

Вокзал, потонувший в чужих голосах,
Вокзал – средоточие чуда и дряни.
Вокзал, где встречают южан северяне,
Где дух путешествий шумит за дверями,
И знак Зодиака повис на часах.

Вокзал, где король – бородач с рюкзаком
Среди чемоданно-вагонно-багажных
Отчаянных слёз и решений отважных,
Объятий прощальных, сигналов протяжных,
И светится шпиль с золотым петушком.

Вокзал… Так призывно гудят поезда,
Что выбрать свой путь я должна непременно.
Одна из дорог – для души перемена,
И ждёт на другой меня злая измена,
А третья ведёт неизвестно куда.

Вокзал – это выход из всех тупиков —
От страхов и крахов, любовных агоний,
Мелькнуть в пролетающем мимо вагоне,
Хотя бы на время уйти от погони,
Хотя б на минуту лишиться оков.

Московская старая сказка,
Татарская странная пляска —
Смешалось всё в доме Облонских
На стогнах почти вавилонских,
Где властвовал деспот восточный,
Не спавший порой полуночной,
Великие планы лелея:
Темницы, дворца, мавзолея
И башни громадной до неба
Из слёз да мякинного хлеба.
Московская древняя маска,
Дремучая страшная сказка,
Но будучи прахом и пылью,
Ту сказку мы делали былью,
Где в замках трёхглавые Змеи,
Во тьме кабинетов Кощеи,
А мы остаёмся веками
В той сказке всегда дураками.
Любимая бабкина сказка,
Развязка и тайны огласка,
Идя нескончаемым краем:
Куда и зачем – мы не знаем,
И нам остаются в итоге
В погибель три разных дороги,
Мечтанья, блужданья без толка
По царствию серого волка.
Пасхальная яркая краска,
Московская вечная сказка,
Где друг снова ищет подругу,
Где чувства кочуют по кругу,
Где сердце стучит одичало…
А сказка плетётся сначала.

Непрестижный проезд,
Сколько крика окрест,
Воровского вороньего грая,
Словно горький протест
Тех продымленных мест
Над землею возник, замирая.

И летит наугад
В Александровский сад,
Где другой ему крик отзовётся,
И разбудит Арбат
Этот грозный набат,
И от страха душа встрепенётся.

Тёмный старый подъезд,
Безнадёжности жест