Журнал «Если» - «Если», 2004 № 08

К сожалению, позже И.Варшавский отказался от пародийного финала своего произведения, в поздней редакции путешествие Курочкина произошло на самом деле, сильно снизив юмористический накал текста и превратив блестящий рассказ во вторичную антирелигиозную агитку, вроде написанного почти в то же время романа М.Муркока «Се человек!» [17] То, что Варшавский описывал с ироничной улыбкой, другой отечественный фантаст. — Г.Шах (псевдоним Г.X. Шахназарова) описал «па полном серьезе» в небольшой повести «Берегись, Наварра!». В ходе сымитированного путешествии во времени главный герой пытался предотвратить покушение Равальяка на французского короля Генриха IV. Автор ставит вопрос: да, конечно, можно отправлять в прошлое путешественников, которые будут хладнокровно взирать на убийство Генриха Наваррского или на сожжение Жанны д'Арк, однако имеют ли право такие люди представлять будущее в прошлом? (Прим. авт.) .

Некоторые авторы считали, что нет смысла устраивать учебные испытания начинающим путешественникам, потому что история жестко запрограммирована и ее глобальный ход изменить невозможно. В лучшем случае удастся затронуть какие-то отдельные детали. Наиболее четко подобную позицию декларировал С.Гансовский в повести «Демон истории», являющейся одновременно и повествованием о путешествии во времени, и маленьким шедевром альтернативной истории. Чисон, главный герой повести, пытаясь предотвратить становление диктатуры в Германии и вторую мировую войну, отправляется в прошлое и убивает немецкого тирана Юргена Астера. Однако, вернувшись в свое время, Чисон обнаруживает, что вместо Астера к власти в Германии пришел Адольф Гитлер, и война все равно оказалась неизбежной.

Несмотря на почти титанические усилия путешественников во времени, не удается изменить судьбу главного героя рассказа Р.Шекли «Три смерти Бена Бакстера» ни в одном из временных потоков. Рассказу даже предшествует меланхолический эпиграф: «Судьба целого мира зависела от того, будет или не будет он жить, а он, невзирая ни на что, решил уйти из жизни!»

И все же подавляющее большинство фантастов считают, что темпоральный путешественник способен хотя бы однократно решительно воздействовать на ход мировой истории. В результате такого воздействия возможны три исхода: либо оказывается задействован все тот же «парадокс дедушки», и «истребитель Наполеонов» исчезает вместе со своей машиной, либо путешественник возвращается в реально изменившееся будущее, либо… Либо возникает решение ситуации, давшее почву для самого, пожалуй, представительного направления в фантастике о перемещениях во времени. Впрочем, об этом чуть ниже. Пока же присмотримся к двум первым вариантам развития событий.

Первый из рассмотренных нами парадоксов лежит, например, в основе известной книги американского писателя Уорда Мура «Принеси праздник», хотя формально роман является, скорее, альтернативной историей. Да, главный герой ликвидирует прошлое, в котором Конфедеративные Штаты Америки одолели Соединенные Штаты. Однако после этого выбраться из прошлого, в котором Роберт Ли проиграл Шерману и Гранту, персонаж уже не может. Ему некуда возвращаться — его будущее исчезло.

Истории об одномоментном вмешательстве в прошлое обычно оформляются писателем разумно и последовательно, хотя иногда и здесь возникают логические неувязки. Например, классической историей об однократном изменении прошлого считается рассказ Р.Брэдбери «И грянул гром». Однако еще С.Лем в «Фантастике и футурологии» едко высказался по поводу абсолютной нелогичности главной посылки этого произведения: «Участник «сафари на тиранозавров», растоптав мотылька и пару цветков, казалось бы, незначительным поступком дает начало такой пертурбации причинно-следственных цепочек, протянувшихся на миллионы лет, что, вернувшись, узнает об изменениях в самой орфографии английского языка и о победе на выборах другого кандидата в президенты: не либерала, а диктатора. Жаль только, что Брэдбери был вынужден пустить в ход сложные и малоубедительные рассуждения, чтобы доказать, каким образом охота на динозавров, которые, что ни говори, падают под пулями охотников из будущего, ничего не нарушает в причинно-следственных цепочках, а растоптанный цветок устраивает такую пертурбацию (когда убитый тиранозавр падает на землю, цветов погибает побольше, чем когда участник охоты нечаянно оступается и сходит с защитной полосы на землю)».

Правда, однократное вмешательство большого простора для фантазии писателя не предоставляет. Ну, проникли в прошлое, сломали нечто важное и теперь несем за это заслуженное наказание. Длинный роман на такой элементарной посылке построить сложно. Поэтому гораздо охотнее писатели рассказывают о вмешательстве во время, живописуя деятельность неких сил, стоящих на «страже времен» и стремящихся подобные вмешательства предотвратить. Наиболее успешно эксплуатировали эту тему А.Азимов в романе «Конец Вечности» и П.Андерсон в цикле «Патруль времени» (в современной российской НФ эту «жилу» удачно разрабатывает В.Свержин, создавший целый ряд романов о сотрудниках Института Экспериментальной Истории, стремящихся предотвратить искажение прошлого).

Понятно, что многократное вмешательство в прошедшее или грядущее должно порождать бесконечные парадоксы. Однако большинство фантастов над подобными вопросами либо не задумываются, либо не замечают возможных путей развития сюжета. Если в известном романе Д.Финнея «Меж двух времен» пресловутый «парадокс дедушки» использован очень изящно и не раздражает читателя, то в романе-сиквеле «Меж трех времен» непродуманные автором сюжетные линии вызывают досаду: герои, пытаясь предотвратить катастрофу «Титаника», фактически ее провоцируют. Заставив своих персонажей биться в отчаянии, автор почему-то не видит возможного решения — снова отправить героев в прошлое, чтобы они помешали самим себе совершить роковую ошибку. Хотя, конечно, это невероятно запутало бы сюжет и осложнило жизнь писателю.

Ситуация с вмешательством еще больше запутывается, если допустить, что историю стремится контролировать не один патруль, а группа конкурирующих организаций, как в повести «Необъятное время» Ф.Лейбера и в романе «Время не пахнет» Ж.Клейна, где беспардонно действуют «темпоральные командос», искажающие и уродующие время.

Еще одна проблема, которая неизменно возникает при чтении всевозможных книг о подвигах «патрульных времени»: каким образом утверждается существующая версия истории и кто убедил патрульных в том, что именно эта версия изначальна, что она не подверглась редакции ранее (подобная уверенность должна быть очень прочной, ведь патрульным приходится проводить весьма хитроумные и, как правило, несанкционированные операции, как описано в рассказе П.Андерсона «Delenda est»)?