Журнал «Если» - «Если», 2009 № 06

Люди в деревне роптали, говорили только об этих двух происшествиях, так что, когда случилось третье, никто не удивился. Рана у Джека Петерсона оказалась точно такой же, как в двух предыдущих случаях, — удар острым ножом чуть ниже левого соска, важные для жизни органы не задеты, крови много, но и Петерсону удалось выжить, поскольку помощь явилась удивительно вовремя — к юноше пришел кто-то из его знакомых… Нож не обнаружили, никаких отпечатков пальцев преступника парень не видел. Занимался своим делом и неожиданно потерял сознание.

Стали говорить, что в Бакдене зверствует психопат, как сейчас сказали бы — серийный убийца. Люди косились друг на друга, перестали выходить по ночам, хотя на Мэта и Джека напали средь бела дня. Детективы из Кембриджа ничего не добились, и Диккенс обратился в Новый Скотланд-Ярд, откуда прибыла группа по главе с суперинтендантом Алисоном. И надо же было так случиться, что именно в тот час, когда Диккенс водил Алисона и его людей по местам преступлений, было совершено еще одно — чуть ли не у них на глазах. Детективы входили в дом кэпа, когда подъехал на велосипеде посыльный из участка и сообщил, что на поляне рядом с крепостью нашли истекавшего кровью молодого кровельщика Сэма Коллинза. Все то же самое: рана ниже левого соска, острый нож, который не нашли, жертва никого не видела, внезапно потеряла сознание…

Как под копирку. Один убитый и трое раненых — такого не случалось, кажется, со времен Войны роз.

Диккенс пытался сообразить, что между этими преступлениями общего, кроме, конечно, почерка и отсутствия улик? Мотив? Даже у психопата должна быть идея — пусть иррациональная. И вот что Диккенс подумал: все четверо в разное время (а бывало — и одновременно) ухаживали за Дженни Поллард, к которой и сам главный констебль дышал неровно и надеялся когда-нибудь укротить своенравную девицу.

Кто-то из получивших у Дженнифер отставку решил отомстить соперникам таким странным способом? Это значительно сужало круг подозреваемых: чтобы осуществить нападения и не оставить следов (да еще и задать неразрешимую задачу запертой комнаты), нужно обладать недюжинным умом, какового у большинства ухажеров не было по определению.

Кроме одного. В доме у миссис Рэдшоу на Силвер-стрит снимал комнату Теодор Хэмлин, ученый молодой человек, работавший в обсерватории Кембриджского университета. Почти каждый день он ездил на работу за двадцать миль. Ничем себя в деревне Хэмлин не проявил, его бы и вовсе не замечали, если бы он однажды не явился на почту отправлять бандероль и не положил глаз на Дженнифер. В тот же день Хэмлин пригласил девушку в кино, и она согласилась: мисс Поллард никому не отказывала в первом шаге, присматривалась, делала выводы. Второй и тем более третий шаг сделать мало кому удавалось, но это уже другая история. Хэмлин дежурил у почты, когда был свободен от дел в обсерватории, и просиживал часы на скамейке напротив дома, где жила с родителями Дженнифер.

Значит, Хэмлин? Только он мог придумать сложный и не разгаданный трюк с запертой комнатой. Придумать-то мог, но осуществить? Воображение у Диккенса отказывало, да и суперинтендант из Скотланд-Ярда тоже, по-видимому, не понял, как преступник проник в запертый дом.

За давностью лет трудно что-то утверждать наверняка, но, должно быть (во всяком случае, так действовал бы сам Бакли), полиция установила негласное наблюдение за перемещениями Хэмлина. Это, однако, не помешало произойти событию, о котором в деревне предпочитали не вспоминать — тем более что и вспоминать было практически нечего: в тот же день, когда погиб Хэмлин и случились связанные с его смертью загадочные события, тело увезли в Лондон, все документы суперинтендант у Диккенса изъял якобы для экспертизы, и на этом «дело Хэмлина» для полиции Бакдена закончилось. Никакой новой информации Диккенсу выведать у своих лондонских коллег не удалось, а слухи, ходившие по деревне, в конце концов затихли. Во время войны многие из Бакдена уехали, некоторые погибли на фронте, сменились поколения. Сейчас, семьдесят лет спустя, Бакли так и не смог рассказать Саре ничего такого, что удовлетворило бы ее любопытство и (или) рассеяло мистическую атмосферу, окружавшую события странного дня в октябре 1936 года.

В тот день Диккенс отправил сержанта домой к Хэмлину с приглашением явиться в полицию для дачи свидетельских показаний. Мол, поговорим сначала отстраненно, а потом посмотрим. Была пятница — по пятницам Хэмлин обычно в Кембридж не ездил.

Сержант явился, и миссис Рэдшоу сказала, что, мол, жилец у себя, можете пройти, он обычно не запирается. Точно: комната оказалась не только не запертой, но дверь даже была немного приоткрыта. Сержант постучал и, не услышав ответа, вошел. До этого момента в мифах, связанных с гибелью Хэмлина, нет никаких расхождений. Дальше начинается то, что Бакли назвал местными фантазиями, Диккенс в свое время отнес к мистике, а Сара решила попытаться объяснить реальными фактами.

Сержант нашел Хэмлина сидевшим за столом. Голова была откинута, мертвый взгляд уставлен в потолок. Отчего умер молодой ученый, было непонятно — следов насилия сержант не обнаружил. Сердечный приступ? Яд?… Телефона в доме миссис Рэдшоу не было, и сержант помчался в участок, благо это было недалеко, минут через десять он докладывал главному констеблю Диккенсу и суперинтенданту Алисону о том, что видел недавно собственными глазами.

На место трагедии отправились все: суперинтендант, главный констебль, сержант и двое детективов из Лондона.

«Где были твои глаза?» — наверное, так обратился к незадачливому сержанту его непосредственный начальник, увидев в груди Хэмлина рану, которая и оказалась, скорее всего, причиной смерти: кто-то ударил беднягу ножом, попав, по-видимому, точно в сердце, поскольку, как бывает в подобных случаях, крови вытекло совсем немного, на светлой рубашке был заметен небольшой разрез, окруженный багровым пятнышком размером с монету в полшиллинга.

«Не было этого!» — скорее всего, воскликнул сержант, уверенный в том, что внимательно осмотрел тело, прежде чем бежать и докладывать.

Никто ему, похоже, не поверил.

Орудия убийства, как и в других случаях, на месте не нашли. Никаких отпечатков пальцев, кроме пальцев самого Хэмлина и хозяйки, миссис Рэдшоу. В комнате были открыты оба окна, дверь, как уже упоминалось, тоже не заперта, так что войти и уйти мог кто угодно. Правда, миссис Рэдшоу уверяла, что все утро просидела в гостиной, откуда по коридору только и можно было пройти к Хэмлину. Никто не приходил, не выходил, — пусть Диккенс и господин из Лондона не городят чепухи, — бедняга Хэмлин все время был один, и в окно тоже никто не влезал: посмотрите на землю, она же мокрая после ночного дождя, вы видите хотя бы один след? Нет? Так о чем речь?