Журнал «Полдень XXI век» - Полдень XXI век, 2011, № 02

А действительно, от кого? Сырым мясом свиней не кормят, так какое нужно стечение обстоятельств, чтоб целое стадо пришлось под нож пустить, залить мазутом их туши и сжечь в наскоро отрытом рву? Да минимальное, ответил я тут же сам себе на заданный вопрос. Проволочник лишь по нашей, японской, классификации относится к венерическим паразитозам. А вообще-то самкам червей все равно, где, под какую именно слизистую рожать свои крошечные, но активные личинки. Прямая кишка, рот, бронхи — везде могут образоваться эти мелкие, заполненные мутным ихором пузырьки, везде они могут лопнуть, высвобождая содержимое. И не так уж трудно представить крестьянина, смачно сплевывающего на земляной пол свинарника, прямо возле поросят, сосущих матку. И уж совсем легко прикинуть путь зараженного мяса на рынок или в городской ресторан, и как кусок его разделывают на обитом листом оцинкованного железа кухонном столе, и как отбивают большим шипастым молотком, и протирают после того стол несвежей тряпкой, и еще чуть позже делают там же суси с креветками и свежим огурцом, тунцом и семгой. И парочку, сидящую за низким столиком при свечах — ему скоро тридцать два, ей всего восемнадцать, — я смог представить себе очень четко. Так четко, что даже скрипнул зубами от жалости к себе и Юри-тян и от абсолютной невозможности возвращения в то самое место, но всего за минуту до момента, когда мы оба возьмем в руки хаси [19] Хаси — палочки для еды ( японск. ). .

Не может быть, продолжал думать я, что инфекционисты упустили из виду или пренебрегли подобным путем распространения проволочника. Скорее всего, он известен им давным-давно, да только надежно перекрыть пищевой канал заражения по каким-то причинам не представляется возможным. Быть может, дело в экономических и организационных причинах — дорого и хлопотно, а, возможно, проблема запутывается в более сложных и тонких материях. В конце концов, Япония — страна вековых традиций, не в последнюю очередь касающихся и кулинарных пристрастий. Нигде, ни в одной стране мира не едят так мало жареного и вареного, вообще так мало мяса. Устроить проблемы со свининой? Соевый белок и рыба окажутся весьма слабым заменителем. К тому же молочные продукты в нашей кухне не прижились, сколь ни пытались приохотить к ним японцев христианские миссионеры-одиночки.

И еще возможно, что даже не в этом дело, осознал я почти сразу, едва закончив с гастрономией, — как бы не было здесь политики! И тогда вовсе не случайно ужасная эпидемия проволочника вспыхнула в самом конце периода Эдо [20] (1600–1868, сёгунат Токугава). Назван по расположению ставки сёгунов из рода Токугава в Эдо (совр. Токио). , когда режим Сакоку [21] Буквально, «страна на замке» — внешняя политика самоизоляции Японии от внешнего мира, которая была введена после восстания христиан в Симабаре и проводилась сёгунами из рода Токугава в течение двух столетий. , казалось, вот-вот рухнет под нажимом Российской империи или Северо-Американских Штатов. Что сталось бы с мирной патриархальной Японией в случае угрозы военной интервенции с их стороны? Весьма сомнительными представляются шансы на мирную реставрацию императорской власти и наступление благословенной эпохи Мэйдзи с ее взвешенной опорой на собственные силы, на аккуратность и умеренность в контактах с иностранцами, на нейтралитет в международных делах. Не полыхай в то время в прибрежных районах Японии смертоносная эпидемия, ничто не смогло бы остановить какого-нибудь коммодора Черри в требованиях к императору Муцухито открыть порты страны для иностранных кораблей, а рынки для чужих товаров. И влачила бы сейчас Страна восходящего солнца жалкое существование колонии, как Филиппины, или полуколонии, как Китай, а может быть, и ввязалась бы в войну с гигантской Россией или Британской империей и подверглась бы истреблению и унижению.

Так не является ли сохранение проволочника в Японии следствием некоего тайного, но вполне обоснованного решения на самом верху, даже не на правительственном, а на императорском уровне? За границей с ним практически покончено, случаи заболеваний регистрируются редко, количество умерших вообще исчисляется единицами, и только у нас он остается неразрешимой проблемой. Возможно ли, что ценой тысяч ежегодных жертв страна сохраняет независимость, будучи не в силах отстаивать ее военным путем?

В свое время мне приходилось читать о подобном явлении в мире природы: один из видов обычной тли не включает иммунную защиту и не борется с некоторыми условно-патогенными для него бактериями, потому что лишь они способны предотвратить нападение ос-паразитов, откладывающих в тлей личинки, способные выжрать их изнутри. Не является ли проволочник такой защитой для страны — опасной, но спасающей от еще большей опасности, убивающей малую часть сынов и дочерей Ямато, но сохраняющей саму Страну восходящего солнца? Что для нее страшней: мирно прозябать на задворках Азии, не будучи интересной для бесконечно конфликтующих между собой могучих держав, или попытаться пробиться в их ряды, заимствуя технологии, а с ними и чуждый жизненный уклад, религию и философию? Останется ли в таком случае императорская Япония императорской? Не уподобимся ли мы китайцам, забывшим свои традиции и расползающимся по всему миру, чтобы работать на чужих полях и чужих заводах?

Пожалуй, эта гипотеза объясняла все наилучшим образом. И даже искусственное выделение в отечественной паразитологии группы «венерических», хотя включалось в нее лишь одно заболевание — проволочником, тоже заняло подобающее место в стройной картине. Ничто не способствует столь легкому снятию всякой вины с государства, как отнесение некой проблемы к следствию порочности самой человеческой природы. Общество охотно верит, что наркоманы и алкоголики, сифилитики и больные проволочником расплачиваются своим печальным состоянием за собственные грехи. Не будучи в силах решить задачу радикально и окончательно, оно брезгливо дистанцируется от нее, отворачиваясь и зажимая нос. Свалить вину на самого потерпевшего — что может быть логичнее и проще? В конце концов, даже изнасилованные и ограбленные выслушивают упреки в пренебрежении безопасностью и провоцировании насильников на преступления своим видом или поведением. «Сами виноваты!» — вот и все, что говорит (и предпочитает думать) любое правительство, отметая всякие упреки в свой адрес на недостаточное внимание к вопросам медицины, воспитания или охраны порядка. Была бы возможность, оно — государство — и эпидемии чумы с холерой и оспой списывало бы на общее падение нравов, нежелание людей мыть руки перед едой и избыточную тягу к общению…