Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 2008 год

У истоков реки

Генри Миллер родился 26 декабря 1891 года в Нью-Йорке в Йорквильском округе Манхэттена в семье американцев немецкого происхождения. После рождения сына семья переехала в Бруклин, который еще не был частью Нью-Йорка. Непростой, многонациональный город оказался той средой, где вырос Генри. Осваивать ее он начал еще подростком: обзаводиться разными друзьями, не всегда теми, которые нравились его родителям, и тут же становиться их кумиром; бродить по улицам, рассматривать и запоминать все происходящее и складывать на «дно памяти». Все пригодится: вспомнятся и люди, и вещи, и события… Потом, пройдя по множеству улиц мира, он напишет, что нигде «не чувствовал себя таким униженным и оскорбленным, как на улицах Америки», которые казались ему гигантской выгребной ямой, сточным колодцем духа; где он видел себя «отдельным существом на колоссальной веселухе благосостояния и счастья» и где ему ни разу не попался действительно богатый и действительно счастливый человек. Конечно, эти строки принадлежат уже взрослому Миллеру, но впечатления для их написания он вынес и из детства. В его взрослении были и бунт, и месть окружающему миру, в котором мало кто задумывался о том, что мучило тогда Генри: как распознать без уготовленных кем-то правил и навязанных мнений на что ты способен?

Генри Миллер. 1930-е годы. Фото ULLUSTEIN BILD/VOSTOCK PHOTO

Вот с таким внутренним запалом ему предстояло унаследовать от отца маленькую швейную фабрику, чтобы продолжить его дело и поддерживать родителей и сестру. Но несмотря на весь природный гуманизм, в котором Миллер не раз признавался на своих страницах, он так и не смог быть полезным семье и просто удрал из нее. Правда, сначала окончил среднюю школу Восточного округа Бруклина, где встретил первую любовь Кору Сьюард, а затем в 1909 году поступил в Нью-Йоркский муниципальный колледж, но через два месяца бросил учебу, не принимая практикуемых там методов обучения. И вот восемнадцатилетний Генри, полный сил и амбиций, вступил в самостоятельную жизнь: устроился на работу в финансовый отдел «Атлас Портлэнд Симэнт Компани» в НьюЙорке и спустя несколько месяцев закрутил свой первый взрослый роман с Паолиной Шуто старше его на пятнадцать лет. Несколько сместив время и пространство, он потом, в «Тропике Козерога», расскажет о своих чувствах в этот период, о том, как разница в их возрасте доводила его до безумия. Благо, что это безумие длилось недолго… Он сбежал от своей «прекрасной Венеры» и весь 1913 год путешествовал по Западу и даже пытался, работая на ранчо, порвать с городом. В этот же период в Сан-Диего он встретился с анархисткой Эммой Голдман, которая, по признанию Генри, перевернула его жизнь. Хотя думается, что жизнь эта давно была готова перевернуться и без Эммы… Вернувшись ненадолго в родительский дом, Генри попытался работать у отца, но это дело не возымело успеха, хотя отношения с людьми, работающими у отца, он наладил мгновенно. Потом он устраивался продавцом пылесосов, словарей… В автобиографической заметке к английскому изданию «Космологического ока» Генри Миллер приводит перечень работ, которыми он занимался: посудомойщик, половой, разносчик газет, посыльный, могильщик, расклейщик афиш, книгопродавец, коридорный, буфетчик, торговец спиртными напитками, переписчик, оператор счетных машин, библиотекарь, статистик, приютский служака, мастеровой, страховой агент, шафер, секретарь миссионера, портовый рабочий, трамвайный кондуктор, спортивный инструктор, молочник…

Об этом периоде его жизни упомянутый выше Альфред Перле замечал, что уже тогда Генри был «непревзойденным мастером в искусстве жить без руля и без ветрил, добывая средства к существованию чуть ли не из воздуха».

Пока Генри менял места работы, провидение вновь подбросило ему встречу. На этот раз с писателем Фрэнком Харрисом и с книгами Уитмена, которые выстроили в его голове окончательные идеалы — стать писателем и, может быть, таким же, как Уитмен, ценителем жизни: все принять, ничего не отвергнуть — ни красоту, ни ее уродство. Так, к 1916 году, в возрасте 25 лет, он решил для себя, что его призвание — литература. Решил, не имея ни одной написанной строчки. Но решение — уже полдела! И строчки со временем пришли, дерзкие, провокационные, а потом и откровенно издевающиеся над благопристойной публикой, конечно же, отличные и от строк Уитмена, и от других его великих учителей — Кнута Гамсуна и Федора Достоевского .

В 1917 году молодой, кипучий и влюбчивый Генри женился на Беатрисе Сильвас Виккенс, пианистке из Бруклина, через два года у них родилась дочь Барбара Сильвас (Сэндфорд), с которой он вскоре разлучится на тридцать лет: она приедет к нему в Биг-Сур уже взрослой женщиной. Этот брак оказался первым в череде многих, но недолгих браков и первым опытом, от которого Генри был совсем не в восторге. И это понятно. Никакая семья никогда бы не смогла удержать великого «метафизического странника». Если не могла — то зачем он «сто раз» женился? Здесь можно послушать его самого: «…большую часть своего времени провожу совсем не так, как хотелось бы. Все потому, что как-никак у меня есть совесть — обстоятельство, о котором я сожалею. Я человек, считающийся со своими обязательствами и обязанностями, а ведь это те вещи, против которых я восставал большую часть своей жизни». А еще он искренне признавался в том, что постоянно влюбляется: «Мне говорят, что я неизлечимый романтик. Наверное, так и есть. Во всяком случае, я благодарен тем силам, которые способствуют тому, что я таков. Это заставляет меня печалиться и радоваться; мне бы не хотелось чувствовать иначе». В 1920 году «считающийся» с семейными обязанностями Генри устроился работать сначала курьером , а потом администратором по найму в почтовом отделении компании «Вестерн Юнион» в Нью-Йорке. Этой «славной Космодемонической компании» он позже отвел не одну страницу в «Тропике Козерога»: «Через некоторое время я уже восседал в Сансет-плейс, нанимая и увольняя, как демон. Бог — свидетель, это была просто бойня. Бессмыслица сверху донизу. Истребление людей. Материалов и энергии. Мрачный фарс из пота и бед».

«Вся система до такой степени прогнила, была так бесчеловечна и мерзка, неисправимо порочна и усложнена, что надо быть гением, чтобы ее хоть как-то упорядочить, уже не говоря о человечности или тепле. Я бунтовал против всей системы трудовых отношений в Америке, которая гнила с обоих концов. Я был пятым колесом в телеге, не нужным ни одной из сторон, хотя каждая сторона была готова меня эксплуатировать».

На время работы в «Вестерн Юнион» приходится и первая (она оказалась весьма немудреной) книга Миллера, которую он символично назвал «Подрезанные крылья». Генри написал ее в 1922 году, будучи в трехнедельном отпуске, находясь в подавленном настроении — он чувствовал себя обывателем, что виделось трагедией. Неизвестно, как бы потом сложилась его писательская судьба, не будь эпохального 1923 года — начала нового измерения в его жизни. В этом году Генри Миллер встретил женщину, которая провела его «через все муки ада» и, как он сам выражался, провела и «воскресила».