Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1984 год

— Хорошо, комбат. Вижу, танки противника уже развертываются на том берегу. Отправь на ту переправу роту! Понял?

— Есть отправить роту,— ответил я. И тут же Леонид Ждановский повел свои танки наперерез вражеским...

На дорогах войны я встречался с Павлом Алексеевичем несколько раз. И вот эта по счету третья встреча. Конечно, он меня не узнал. Только много лет спустя, когда Павел Алексеевич уже стал начальником академии бронетанковых войск, по какому-то случаю я напомнил ему об этих памятных для меня встречах и особенно о тех днях, когда после завершения Корсунь-Шевченковской операции ему присвоили звание маршала бронетанковых войск. Ему было тогда только сорок три года.

...Опять месим разбухшие грунтовые дороги. Медленно, но уверенно продвигаемся к цели. Догоняем, отстаем, а потом снова обгоняем пехоту. Снова — шутки, подковырки.

— Эй, пехота, не пыли! — кричат наши ребята.

— Ты, чумазый, не дыми да в грязи не утони,— не лезет за словом в карман пехота.

Горит, разрывается сердце от медленного движения. Местное население отдало все тягло. Мало этого, люди сами встали в строй: мужчины, женщины и подростки. Передают друг другу по цепочке снаряды, тяжелые ящики, канистры с горючим. Какая же нужна была сила духа, чтобы всем миром выйти на помощь фронту! Такое бывало и под огнем артиллерии, и под бомбами фашистских стервятников...

Догнали артбатарею на конной тяге. Подбегает комбат, старший лейтенант. Весь в грязи, глаза горят, играют желваки.

— Капитан, стой! Имею приказ вон у той опушки остановить вражеские танки. Помоги. Или вытащи орудия, или пошли два-три танка на опушку леса.

Смотрю — застряли они по горло. Рвут постромки кони. Все расчеты впряглись. Шумят, кричат. А толку? Чернозем всосал их накрепко. Вот вам и обстановка! Сами еле ползем, а тут вытаскивай. Но вражеские танки рядом. Их нельзя пропустить. Докладываю по радио комбригу. Получаю ответ: на месте видней, действуй.

Принимаю решение: одним танком вытащить из ложбины орудия, взвод из роты Горбачева направить против фашистских танков. Остальным — двигаться вперед. И неплохо получилось...

Штаб бригады держит нас в курсе обстановки. А она не из легких. Манштейн стягивает новые силы, ударным кулаком из восьми танковых и нескольких пехотных дивизий рвется через Лысянку к котлу — около девятисот танков и штурмовых орудий во главе ударных сил. 11 февраля враг захватил Лысянку. Коридор сужается до 10—12 километров.

Сражение на внешнем фронте в самом разгаре. Советское командование из-под Винницы в район Лысянки перебрасывает 2-ю танковую армию. Удар извне как будто бы отражен. Убедившись в своем бессилии, противник отказался от деблокирования.

Командование требует ускорить наше выдвижение в район Журженцы. Здесь мы должны получить конкретную боевую задачу.

Натыкаемся на останки самолетов с трупами немецких офицеров. Бегут черти, а зенитчики их хлоп-хлоп — ив землю. Поделом! Шкуру спасают, солдат бросают. Потом стало известно, что более четырехсот фашистских транспортных самолетов сбито нашими зенитчиками и истребителями. Воздушный мост был разрушен.

Вот и село Журженцы. Втягиваемся на его северную окраину. Считаю танки. Вижу, что все, все, мои родные, в колонне. Вокруг частокол противотанковых пушек, много «катюш». Да и танки в окопах. Рядом зенитчики. Подумал, а мы-то здесь зачем? Вскоре разъяснилось. Бригада направлялась на внутренний фронт в район Комаровки и Хильков. К северу от них Шендеровка. Здесь противник и собрал главные силы для прорыва фронта. Здесь же у них и танковая дивизия СС «Викинг».

...Поздняя февральская ночь. Тянет поземка, чуть подмораживает. К утру мы должны занять оборону в боевых порядках одной из стрелковых дивизий. Моему батальону с ротой автоматчиков из батальона Вербицкого приказано идти в район Комаровки. Каратаеву — ближе к Хилькам. Это слева от нас. Батальон Вербицкого сзади нас. Он прикрывает Журженцы с севера.

Брижинев сообщил нам: перехвачена интересная радиограмма. В ней немецкое командование требовало от своих пробиваться самим, они ничем не могут помочь, разбиты под Лысянкой.

Обреченные на внешнем фронте бросали на произвол судьбы еще более обреченных в огненном кольце. Еще два-три дня и... А ведь можно было спасти десятки тысяч солдатских жизней. Советское военное командование 8 февраля предоставило такую возможность. Фашисты отклонили ультиматум.

...На ходу уясняем задачу, оцениваем обстановку. Гляжу на карту, принимаю решение. Оно простое. Быстро совершить маневр в район Комаровки и занять оборону вместе с пехотой. Обе роты держать на одной линии. В резерве — танковый взвод. Автоматчиков «раздаю» на усиление танковых рот.

Чуть брезжит рассвет. Удивительная тишина. Как перед бурей.

Ставлю боевые задачи. Кое у кого скрытое, по глазам замечаю, сомнение. Горбачев его выразил вслух:

— Комбат, а горючее будет? В баках на 10—15 километров, не больше.

— Будет,— говорю.— Начальник тыла подвезет, а пока идем на позиции с тем, что есть. Займем оборону и будем отражать удар противника с места, из окопов.

— Есть идти без горючего,— как всегда, с иронией отзывается Леонид Ждановский.— А что дальше?

— Товарищи! — вклинился парторг батальона капитан Михаил Немцов.— Задача у нас особая. Главное — не дать вырваться врагу из котла. Сегодня годовщина присвоения бригаде гвардейского звания. Помните, что ровно год назад мы добивали остатки армии Паулюса под Сталинградом.

— Комбат, да что там объяснять,— встрял Горбачев,— все и так рвутся в бой. Прикажи-ка по стопке выдать. В честь гвардейских именин.

Пришлось утвердить.

Даю время на полный завтрак.

— Выступаем в 6.00 по сигналу красной ракеты. По местам! — скомандовал командирам.

— Капитан Хромцов,— обратился я к начальнику штаба,— едем в штаб стрелкового полка, который обороняется у Комаровки. Там разберемся в обстановке, изучим противника, местность, уточним позиции батальона. Подготовь карту и танк.

Капитану Конину приказываю привести батальон в район обороны.

— Заводи! Вперед! — командую своему механику-водителю старшине Семенову.

Утренний морозец, хотя и слабоват, но грунт схватил. Семенов был виртуоз, большой мастер своего дела. Он одним из первых пришел в августе 41-го в Кубинку, где формировалась бригада. Сел за рычаги тяжелого танка КВ. Сменил не одну машину. Провел десятки трудных атак. Всегда веселый, с открытым, по-девичьи нежным лицом, Саша, как никто другой, видел поле боя, из многих целей умел отличать главную. Знал, когда поднажать в атаке, когда остановиться, как укрыть танк от огня противника, как отбиться от пехоты. Очень переживал за каждый наш промах по цели.