Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1984 год

Флотилия вышла из Пти-Гоава 19 марта 1697 года. В общей сложности она насчитывала до трех тысяч матросов, десантный корпус в 1730 солдат и 53 гардемарина.

Направление — Картахена (Ныне—порт в Колумбии. (Примеч. ред. )). Пуэнти сообщил Дюкасу цель экспедиции лишь накануне отплытия. В принципе, как командующий эскадрой, он имел на это право, но Дюкас сильно расстроился, что целью оказалась именно Картахена. Он полагал, флотилия начнет охоту за галеонами испанского Золотого флота. Теперь же вместо этой легкой задачи предстояло штурмовать грозную твердыню, какой слыла Картахена.

7 апреля флотилия встала на якорь возле поселка Самбе — в десяти морских лье от крепости. Жители поселка, бросив свои дома и имущество, кинулись под защиту стен Картахены.

Порт этот расположен на узком перешейке и выходит одновременно и на море, и на широкую полузакрытую бухту, глубоко вдающуюся в берег. Со стороны моря крепость была неуязвима, поскольку подход к берегу закрыт рифами и скальными выступами. Добраться до стен можно было лишь со стороны бухты, но вход в нее защищали три форта: в горловине — Бокачике, а в самой бухте — Санта-Крус и Сан-Ласар. Таким образом, штурмовать Картахену было немыслимо, не подавив вначале эти три цитадели.

У Пуэнти возникла такая мысль:

— Не следует сразу заходить в бухту. При виде такой огромной флотилии испанцы начнут спешно отправлять свои сокровища — золото и изумруды — в глубь континента, в удаленные от моря городки. Поэтому флибустьерам надлежит высадиться неподалеку от Картахены, прежде чем в крепости заметят корабли. Пройдя через лес, они захватят монастырь Пречистой Девы, что на холме у скрещения дорог.

Несколько часов спустя гребцы разведывательного баркаса, с трудом держась носом к волне, изо всех сил уходили прочь от берега. Огромные валы с грохотом разбивались о прибрежные камни. О высадке не могло быть и речи. Пуэнти вынужден был вернуться к логичному стратегическому плану: войти в бухту и захватить сторожевые форты.

Его отчет об операции, разрекламированный настолько широко, что он буквально втиснулся в Историю, живописует взятие Картахены как серию шумных баталий, смелых вылазок, громоподобных канонад и так далее. По счастью, Пуэнти был не единственным, кто оставил свидетельство об этом походе.

Не дойдя до горловины бухты, Пуэнти высадил десант позади форта Бокачике. К удивлению французов, противник даже не пытался помешать им. Ни одного испанского солдата не оказалось и в лесу, отделявшем морское побережье от форта. На ночь там разбили лагерь. Пуэнти выслал разведку, чтобы измерить ширину наполненного водой рва, опоясывавшего форт. Разведка возвратилась с известием, в которое трудно было поверить:

— Во рву нет воды. Перейти его — плевое дело. А в самом форту не видно признаков жизни.

Наутро нападавшие убедились, что это не совсем так: форт начал отвечать — правда, весьма вяло — на орудийные залпы кораблей флотилии. Продвигаясь по берегу к Бокачике, французы перехватили пирогу, в которой находился монах-иезуит. Оказалось, он плыл из Картахены.

— Вы отправитесь к коменданту Бокачике,— заявил де Пуэнти,— и скажете ему, что я предлагаю сдать форт.

Комендант форта ответил, что оружия не сложит. Барон отдал приказ штурмовать.

Нападавшие потеряли около двух десятков убитыми и ранеными, причем было трудно установить, было ли это результатом стрельбы испанских мушкетеров или последствием бомбардировки французских канониров: корабли по-прежнему били бортовыми залпами по стенам фортеции. Во время штурма был ранен Дюкас. Осколок каменного ядра — испанского или французского — ударил в бедро, и ему пришлось покинуть поле брани.

Через два часа испанские солдаты стали бросать со стен свои мушкеты, и комендант сообщил, что он сдается.

Далее предстояло захватить форт Санта-Крус. Разведка вернулась с сообщением, повторявшим первое: как и Бокачике, форт выглядел вымершим. На сей раз, к изумлению французов, это соответствовало действительности — испанцы эвакуировали Санта-Крус.

Одновременно флибустьеры, действуя по плану Пуэнти, вышли через лес к монастырю Пречистой Девы. Обитель на холме тоже оказалась пустой. Теперь перед Картахеной оставалось последнее укрепление — форт Сан-Ласар. Вперед!

Когда головной отряд осторожно приблизился к форту, там также не оказалось ни одного защитника. «Ворота были открыты,— писал Дюкас,— а на земле мы нашли одного раненого солдата и убитого коменданта форта. Он погиб, исполняя свой долг, пытаясь, как мы предположили, удержать гарнизон от бегства. Храбрый воин и человек чести, он не пожелал оставить свой пост». Не думаю, чтобы Дюкас написал это ради красного словца. Трагическая фраза побуждает нас пристальней вглядеться в происходившее и попытаться представить Картахену более реальной, нежели она выглядит на старинных гравюрах.

Десятый градус северной широты, влажная жара, которую почти не разгоняет ветер с моря,— город лежит в окружении холмов. Шесть месяцев длится сезон дождей, когда все покрывается плесенью.

В Картахене, где галеоны Золотого флота делали остановку перед тем, как двинуться через океан в Испанию, богатые идальго жили — по меркам эпохи — хорошо: каменные дома с высокими потолками хранили прохладу, тенистые сады защищали от солнца. Но за мрачными стенами фортов жизнь тянулась монотонно. Никаких происшествий. Лишь ящерицы ползали по амбразурам.

Ради чего рядовые солдаты, затерянные на краю света, должны были подставлять свою голову под пули? Вот явились враги — огромная флотилия, целая армия. Неужели же солдаты должны умирать, в то время как гарнизон Санта-Круса без выстрела покинул форт? Ударим в колокола, чтобы предупредить Картахену, а дальше — ноги в руки — чем мы лучше других? И если комендант пытается остановить бегущих, то пусть пеняет на себя...

Подготовка к штурму Картахены длилась восемь дней — с 22 по 30 апреля 1697 года. Ежеутренне под барабан начинались работы. Солдаты сгружали с кораблей орудия и волоком тащили их под стены: офицеры с озабоченным видом сновали взад и вперед, отдавая приказания и размахивая шпагами. Здесь, как и при дворе, надо было все время быть на виду. Ведь потом в своей реляции королю барон де Пуэнти упомянет тех, кого он видел чаще других.

28 апреля Дюкас — он еще сильно хромает — приказал сосредоточить огонь всех орудий на городских воротах. К полудню они рухнули. Соблюдая чинопочитание, Дюкас посылает гонца предупредить командующего, что брешь достаточно широка, чтобы начать штурм.

— Через три дня! — бросает де Пуэнти.

Однако на следующее утро становится ясно, что штурм откладывать нельзя, поскольку испанцы пытаются заложить кирпичом зияющую брешь.