Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1984 год

Результат вышел весьма посредственный — явно потому, что до тех пор флибустьеры вели себя в Картахене вопреки своей грозной репутации. Им вручили собранное:

— Господа, поверьте, это все, что у нас осталось! Ни у кого за душой нет и ломаного гроша!

Подобные речи не однажды доводилось слышать флибустьерам, и всякий раз они побуждали их проявлять дар «убеждения». Так вышло и на сей раз. И хотя «многие авантюристы выказали жестокость», число подвергнутых дознанию жителей оказалось куда меньше, чем в эпоху пирата Моргана, а хитрость часто заменяла варварство. Скажем, нескольких знатных горожан уводили из собора, после чего неподалеку раздавался ружейный залп; флибустьеры возвращались в храм со свирепым видом:

— Кто следующий?

Нельзя не признать, что в сравнении с костром и каленым железом подобное обращение выглядит вполне гуманным. В целом же за четыре дня самыми разнообразными способами была собрана сумма, из которой на каждого участника дележа пришлось по тысяче экю, не считая товаров и рабов (выручку от продажи последних должны были поделить позднее).

Пора было поднимать паруса: от Дюкаса прибыл гонец с сообщением, что на обратном пути губернатор заметил возле Барбады английскую эскадру в составе двадцати четырех кораблей. Она намеревалась перехватить в море картахенскую добычу. Дюкас назначил местом встречи бухту на Коровьем острове.

В сезон дождей тропики превращаются в парную. Иногда ливень не прекращается ни днем, ни ночью. От лагуны и набухшей земли поднимается тяжелый пар. Паруса флибустьерских судов бессильно поникли: окрестные холмы не пропускают в бухту даже слабый ветерок с моря.

Корабли поодиночке выходили из лагуны. Плотный дождь скрывал все вокруг, и марсовые уныло кричали сверху: «Горизонт закрыт!»

Горизонт закрыт — это могло бы стать девизом для эпохи заката флибустьерства. Ну, вернутся они на Санто-Доминго, а что дальше? Затевать теперь новый поход под водительством этой змеи де Пуэнти? Не могло быть и речи. Продолжать добывать испанца? Да, но теперь в море появился еще один противник, посерьезней испанцев,— англичане.

Горизонт закрыт, неба не видать, ни одной путеводной звезды...

Вахтенный офицер английского фрегата долго всматривался в цель, замеченную матросом, сидевшим в «вороньем гнезде», затем опустил подзорную трубу и направился к капитанскому мостику:

— Корабли на горизонте, сэр. Семь-восемь мачт. Два румба по левому борту, идут встречным курсом.

Адмирал не скрывает своего удовольствия:

— Это флибустьеры, которые вместе с Пуэнти грабили Картахену.

Фортуна отвернулась от флибустьеров: они столкнулись буквально нос к носу с преследователями и оказались застигнутыми врасплох. Дело в том, что пираты привыкли всегда проявлять инициативу, и эта привычка обернулась сейчас против них. Они оказались не подготовленными к бою!

Подробности разыгравшегося сражения неизвестны. Результат же его таков: два корабля, на которых находилась основная часть пиратской добычи, были захвачены. Пленных флибустьеров посадили в трюм на цепь, рядом с черными невольниками. Судьба рабов была поистине ужасной. Ведь губернатор Дюкас обещал, что за участие в картахенской экспедиции они получат высшее благо — свободу. Но вот в результате встречи с английской эскадрой они вновь стали товаром, частью добычи, которую победители продадут на рынке.

Остальным флибустьерским судам удалось ускользнуть, и они прибыли к условленному месту встречи в бухту Коровьего острова. Под занавес не повезло еще одному судну — его необъяснимым образом выбросило на берег Санто-Доминго. Рыбаки видели, как парусник шел на юг к Коровьему острову, пытаясь проскочить между островом и берегом, и тут неожиданный порыв ветра, словно гигантская рука, швырнул его на мель. Уцелевшие флибустьеры пешком добрались до поселка...

Так начался упадок флибустьеров на Санто-Доминго.

«Береговые братья» перебазировались на Ямайку, на островки Багамского архипелага. Ходили слухи, что их можно отыскать в укромных бухточках Новой Англии, в Мексиканском заливе, в устье Миссисипи. Там пираты оборудовали себе гнезда, где жили в полной свободе, без всяких королей и губернаторов. Мечты об этом бередили воображение последних флибустьеров, заставляя их бросать насиженные места и исчезать за горизонтом.

Перевел с французского А. Григорьев

Жорж Блон, французский писатель

Мне всегда нравилось отправляться в дорогу под вечер. Но в тот холодный зимний день, когда стало ясно, что все-таки мне придется поехать в Центр «Кроссуинд», я немного нервничал, хотя в глубине души, пожалуй, даже жаждал этой поездки. Достать билет на самолет не удалось — не принимали даже срочных заказов,— но когда я вывел машину из гаража и выехал на главную улицу города, то испытал некоторое облегчение.

Я откинулся на сиденье — автошофер сам находил дорогу в потоке машин — и впервые за весь день получил возможность оглядеться. Над городом разлился фиолетово-оранжевый закат, какой бывает в Австралии, когда воздух холоден и чист. Многим это зрелище доставляет удовольствие, и ребята из бюро контроля погоды часто включают такие закаты. Мне же они никогда особенно не нравились: цвета у них скорее мертвенно-бледные, чем живые. Я всегда подспудно ощущал в этих закатах некое предзнаменование грядущей беды, и сегодня инстинкт меня не подвел.

Понадобилось немало времени, чтобы выбраться из города, так что на шоссе я попал уже ночью. За моей спиной на фоне темной гавани сиял россыпью огней Большой Сидней. В ущельях городских улиц, в предместьях, занимавших всю прибрежную равнину, люди включали свои телевизоры с объемным изображением: их ждал тихий вечер дома. А я — по делу, которое в какой-то мере касалось каждого из них,— стремительно несся в глубь страны.

Прозрачный корпус машины полностью изолировал меня от внешнего мира, даже с дорогой не было настоящего соприкосновения: воздушная подушка поддерживала машину на высоте нескольких дюймов, а между намагниченной полоской шоссе, к которой я был прикован, и рулевым управлением установилась невидимая электросвязь.

Поневоле предоставленный самому себе, я попытался разобраться в своих ощущениях. Комфорт, разумеется: машина сделана на заказ. Тепло: самый совершенный обогреватель. Ага, голод — эту проблему машине за меня не решить. Я взял телефонную трубку и нажал номер нашего учреждения. Секунду спустя на экране появилось улыбающееся лицо Илоны Фримен.

— Гражданская авиация. Чем могу служить? О, Билл, это ты? Забыл что-нибудь?

— Еду.

— Посмотри в своем портфеле.